Нарочно не придумаешь!

В бычьих упряжках вожжи не предусмотрены. Быки с детства обучаются поворачивать налево или направо, повинуясь окрику погонщика.

Перед быками расстилалась необъятная Кулундинская степь, испещрённая веером полевых дорог, по-весеннему зеленовато-бурая, пахнущая влагой и прелой травой. Вэдька напевала песню, быки плелись знакомой дорогой. Через полчаса они въехали в Спасское – небольшую деревушку. Дорога проходила по правому краю Спасского, а потом снова убегала в степь. До молоканки от Спасского оставалось совсем недалеко – километра полтора.

Вэдька перестала петь, закрутила головой в разные стороны. В Спасском она бывала редко, так что рассматривала белёные домики за низкими заборами палисадников с неподдельным интересом. Домики в Спасском были все, как один – камышовые, обмазанные глиной и побеленные, крыши крытые камышом. Каждый год после схода снега стены домов подмазывали свежей глиной и заново белили. Крыши тоже раз в год приходилось перекрывать. Заборчики тут ставили чисто символические – в метр высотой.

Дворы просматривались насквозь. Осенью в палисадниках расцветали мальвы и "барышни кучерявые", а домики увивал плющ, но сейчас, весной, палисадники были голыми, а возле свежевыбеленных стен на земле виднелись светлые пятна белой глины, оставшиеся после побелки. Быки повернули из проулка на улицу, в самом конце которой виднелся до сих пор не обмазанный и не побеленный дом. Вокруг него не было заборчика, а дорога проходила почти вплотную к его стене.

"Что за лентяйка тут живёт, – подумала Вэдька, – хоть бы забор поставила, а то весь палисадник колёсами измесили! Проучу-ка я её!"

В голубых Вэдькиных глазах заплясали чёртики, она приподняла хворостину и тихо так забормотала Тишке:

– Цоб-цоб-цоб-цоб!

Послушный старый Тишка повернул влево, Мишка за ним. Повозка вылезла из колеи, быки прошли совсем близко к неухоженному дому, и тут:

– Вжжжум!

Повозка левым бортом стесала угол дома.

– Цобе! Цобе! – ухмыляясь крикнула Вэдька, – Цоб-цобе!

Быки вернулись в колею, и поехали дальше.

Вэдька оглянулась. Угол дома коричневел свежим сколом.

Надо ли говорить, что возвращаясь с молоканки в повозке, полной бидонов с молоком, Вэдька вновь опасно приблизилась к дому без ограды.

– Цобе-цобе-цобе! – скомандовала она, и Мишка послушно дотащил повозку до угла дома. Снова раздался звук "Вжжжжум!", повозку тряхнуло, а на стене дома царапина заметно углубилась.