Дети августа

Если будет много пищи, то всех родившихся после таких союзов детей можно прокормить. А если не будет… их всегда можно съесть или выбросить.

Как и для их животных предков, конформизм и агрессивность были двумя краеугольными камнями успешности выживания этих существ. Но уже среди них и их потомков будут то и дело появляться те, кто не захочет идти проторенными тропами. Кто попытается поймать голыми руками живого волка или принести в пещеру на палке огонь с подожженного молнией дерева.

Никто не узнает, сколько из них погибнет от этих действий, а сколько будет убито или изгнано своими сородичами от греха подальше.

Но именно они поведут человечество по пути, который, как мы знаем теперь, закончится сокрушительным падением – обратно в прах.

Из пещер – к звездам. И обратно в пещеры.

Но не их это вина. А тех, в ком голос инстинктов палеолита будет и через многие сотни тысяч лет сильнее голоса разума.

На следующий день после боя победители лежали на траве, гладили себя по полным животам и лакомились костным мозгом.

Светило солнце, благословляя на новые свершения человеческий разум…

Пройдет много лет, и один из дальних потомков тех, кто победил в битве на этой реке напишет, что уже самый факт происхождения человека из животного царства обуславливает собой то, что человек никогда не освободится полностью от свойств, присущих животному, и, следовательно, речь может идти только… о различной степени животности или человечности».

Высокий седой старик отложил книгу, оторвавшись от чтения зарисовки, которую он поместил во вступление.

Пожелтевшие листы, покрытые мелким машинописным текстом, зашелестели под узловатыми пальцами. На мгновение он попытался поднять книгу и поднести ближе к глазам, но тут же поплатился за это – тяжелый том выпал из рук и упал на пол с глухим стуком. Старик наклонился, превозмогая боль в затекшей спине, поднял его и положил на стол.

Слабость в верхних конечностях, ломота в нижних, да и с позвоночником не все в порядке… Расплата за долгие годы на пути испытаний, хотя почти все, кого он знал, сошли с дистанции гораздо раньше.

В прежнем мире он был бы давно на пенсии. Конечно, если бы правительство не подняло пенсионный возраст…

Он еще раз перелистал все от первой до последней страницы. «Вот так и жизнь прошла», – подумалось ему. И мысль эта заставила его поморщиться, хотя он и смирился с ней уже давно.

За деревянной рамой наступало утро.