Бладхаунд. Играя на инстинктах

Сидя в ветвях старого искалеченного временем явора, охотник почувствовал, что его дыхание учащается. Он усилием воли подавил отклик надпочечников, заставив их вырабатывать меньше норадреналина. Не сейчас. Он не хочет тащить девку к кладбищенской черте. Пусть сама шагает – ведь он потратил столько усилий, чтобы направить ее сюда!

Пока Ника продолжала медленно двигаться вперед по пустой дороге, он плавно скользил по ветвям с одного дерева на другое. Ни один сук не треснул под его ногой, ни один листок не отправился в суицидальный полет к проклятой земле.

О, эта бедная земля давно забыла, что такое вода! Но взамен охотник приучил ее ко вкусу крови. Он снова и снова орошал изувеченную жаждой твердь горячей влагой из ран своих жертв, приносимых в дар его темному покровителю, обретавшемуся в таких закоулках Вселенной, которые людской разум не в состоянии представить в самых диких и отвратительных кошмарах.

Наконец, Ника вышла к кладбищу и ее худые дрожащие руки непроизвольно метнулись к лицу, до белизны в костяшках зажав девушке рот.

Ржавый нож едва слышно ударился о землю. Ну и ладно, она все равно не смогла бы пустить его в ход.

Разумеется, девчонка не знала, куда ведет эта дорога и теперь боялась поверить в то, что видит. Боялась сорваться на крик в каком-то древнем иррациональном страхе перед мертвецами, которые – представьте себе – могут подняться из своих могил, охочи до людской плоти.

Бладхаунд усмехнулся, наслаждаясь эффектом.

О Порча, как же люди невежественны! Сорок тысяч лет эволюции, а они по-прежнему боятся мертвых. Сам же охотник лучше других знал эту простую истину – бояться надо живых. Только живых.

Он беззвучно спустился с дерева, окунувшись в стремительно наползающий сумрак. Не просто ночной туман, нет! То была Нареченная Мгла, еще один великий дар Порчи, как и Сумеречная Колыбельная. Этих даров было немного, но каждый возносил охотника на голову выше смертных.

Это опьяняло.

Но он никогда не позволял себе забыться.

Он упивался своим превосходством, но всегда помнил об осторожности. Ибо смертные слабы, однако не так просты, как кажется на первый взгляд. В конце концов, он когда-то тоже был таким – слепым и невежественным. Но потом Эссенциал одарил его, позволив служить тенебрисам, и потерять благословение Порчи из-за глупой самоуверенности было бы непростительно.

Так мог ошибиться человек. Охотник не мог. Поэтому не спешил.