Король: Вечный монарх. Зов судьбы

Император же с необъяснимым упорством всячески избегал темы женитьбы. Будь у него тайные отношения с какой-нибудь девушкой, дама Но сразу бы все поняла, но такой девушки не было и быть не могло – с его-то ритмом жизни, когда каждый шаг под пристальным вниманием придворных и подданных. Премьер-министр Ку – единственная девушка, которая часто появлялась на публике рядом с императором, но с ней у него точно не было романтических отношений.

Даме Но оставалось лишь растерянно провожать глазами широкую спину Гона, поспешно удаляющегося в сопровождении Ёна и охранников в черных костюмах.

* * *

Площадка для верховой езды была одним из излюбленных мест Гона во дворце. Как же приятно скакать на лошади на свежем воздухе, под голубым небом, которое осенью кажется еще выше, чем в другие времена года. И так спокойно на душе, будто совсем не о чем беспокоиться. Будто становится легче груз чаяний миллионов подданных, возложенный на плечи императора.

А с любимым конем Максимусом, рожденным той ночью, когда его собственная жизнь чуть было не закончилась, прогулки были вдвойне приятнее.

Дул ветер, но яркие солнечные лучи одаривали Гона и Максимуса своим теплом и сиянием. Над их головами трепетала разноцветная осенняя листва, рассеивая вокруг переливчатые блики света.

Когда Гон остановился и спешился, премьер-министр Ку Сорён в сопровождении своих секретарей, была уже неподалеку. Ее каблуки цокали по гравию площадки. Гон повернулся в ее сторону и смотрел, как горделивой и неторопливой походкой Ку Сорён приближается к нему.

Императорская семья и император, парламент страны и премьер-министр были столпами, поддерживающими всю империю. Гон поднял руку и взглянул на часы.

– Знаю, Ваше Величество, время еще раннее. Но погода сегодня замечательная и хотелось повидаться с Максимусом, поэтому я поспешила к вам на встречу, – заговорила Сорён.

Она подошла – на лице легкая улыбка, губы накрашены ярко-красной помадой. Она поприветствовала Гона, державшего поводья, а после повернулась к Максимусу, чистокровному белому жеребцу императора.

Помахала ему рукой, как если бы здоровалась с близким другом, но Максимус даже не взглянул на Сорён.

– Не любит он женщин. Избаловал я его, может и укусить.

– Прямо как я. Тоже часто людей кусаю, – не растерявшись, ответила Сорён. Черты лица ее смягчились и приняли подчеркнуто приветливое выражение, былое напряжение исчезло. – И еще. Можете помахать рукой? Вон там, в пятидесяти метрах от нас, камера.