Рыжий дракон

Хочешь, живи с принцессой, а нет – так выбирай любую комнату, места довольно. Только в подземелья не ходи, заблудишься, чего доброго!

– Хорошо, – сказала та и снова сощурилась.

У нее было необычное лицо, вроде бы и округлое, но скулы сильно выдавались, и даже когда Азиль была спокойна, физиономия ее казалась надменной и презрительной. Темные брови выгибались дугами, веки были тяжеловаты, а смуглая кожа явно принадлежала не местной уроженке.

– Иди, – подтолкнул он девушку. – Твоя принцесса который день не ест, не уморила бы себя…

Та кивнула и открыла тяжелую дверь.

Дариан взглянул, как обнимаются и плачут девушки, вздохнул и отправился в гостиную.

* * *

Если бы он немного задержался, то сумел бы расслышать, как принцесса Лилиана, прижав к себе Азиль, шепчет ей на ухо:

– Счастье какое, он поверил, что я без тебя погибну!

– Так и вправду погибнете, ваше высочество, – невозмутимо ответила та и отстранилась. – Хотя я как-то иначе представляла драконов. Этот больно уж… мягкотел.

– Поэтому ты мне и нужна! – продолжила принцесса шепотом.

 – Здесь никого больше нет, только дракон и его сокровища, ты понимаешь? Я сама не смогу, я уже думала об этом. Я не сумею ни выбраться отсюда в одиночку, ни… ты поняла, Азиль?

– Конечно, ваше высочество, – спокойно сказала девушка. – А зачем вы притворились немой?

– Потому что ты всегда говорила, мол, у меня язык за зубами не держится, и была права. Я лучше помолчу. А ты…

– Я сказала, что вы в детстве чего-то напугались, с тех пор и онемели.

– Молодец, Азиль! Так ты… войди в доверие к дракону, ты умеешь, узнай, что тут есть ценного, а там уж мы что-нибудь придумаем! Он какой-то простак, говорит, не убью, не трону… А раз так… Ты сможешь, я в тебя верю! – синие глаза принцессы разгорелись. – И принеси чего-нибудь поесть. Я приму пищу только из твоих рук!

– Да, ваше высочество, – ответила та невозмутимо. – Разрешите идти?

– Иди да возвращайся поскорее!

Выйдя из комнаты, Азиль огляделась. Замок был велик, ухожен и очень красив: чего стоила одна отделка! Никакой лепнины и прочих художеств, только резной камень, но какой красоты! Она невольно провела кончиками пальцев по полированной поверхности – лиловой, шелковистой на вид, перешла к лазурной, потом к белой с синим просверком, затем к нежно-розовой с черными замысловатыми узорами, потом к темно-красной… И остановилась на пороге огромной гостиной.

В камине плясал огонь, явно лишь для красоты и уюта – и так было тепло.