Сияние потухших звезд

Несколько недоумевающих голов повернулось к нему, но их лица он больше не в силах был разобрать. Он и сам не понимал, что происходит. Он хотел одного – чтобы мука эта скорее закончилась. Он увидел свою руку, на ногте сидел сиком, а в районе запястья были два входа для подключения аппаратуры. Рука, серая и почти прозрачная, потянулась к ручке у кресла, с трудом выудила оттуда банку и исчезла из мира. Цин двинулся к выходу.

– Вам не нужно это выбрасывать, – сказала ходившая за ним стюардессам. – Мы сделаем это сами.

– Я выкину, – ответил Цин, но не услышал своего голоса. – Я выкину.

Он вышел из звездолета с бомбой в руке и увидел ослепительные огни космопорта.

Глава 2. Гамма Тора

Гамма Тора висела в космосе под неудобным наклоном, полулежа, отчего половина планеты пребывала в зоне постоянного полумрака; большая часть океана была покрыта льдами, не отражавшими свет потому, что световой день длился немногим больше часа. После многих часов сумерек планету накрывала ночь, черная и чаще всего безлунная.

Звезд с Гаммы Тора видно было мало.

Сильные холодные ветра несли песок и липкую пыль. Часто шел дождь, часто прекращался и начинал снова.

Цин спустился по трапу и столкнулся с теми, кто спешил занять освободившиеся в звездолете места. И снова дети, и снова у всех какие-то странные, не слишком злые улыбки, как будто в этом мире еще что-то есть, как будто людей этих еще что-то ждет.

Ступив на металлическую поверхность посадочной зоны, Цин поскользнулся, закутался плотно в куртку и добежал до входа в космопорт.

Изнутри обдало теплом и потянуло кисловатым запахом множества живых существ. Свист моторов и ветра сменился гомоном тысячи голосов. Люди толкались и теснились, лепились у стен, у скамеек и турникетов, у касс, шумели, кричали, смеялись, короче говоря, жили, и жизнь эта вступала в ожесточенное противоречие с мыслями Цина о смерти. Смерти для всех и теперь, возможно, для него в том числе.

Видали такого идиота? – думал он. – Что теперь делать? Куда мне идти? Зачем?

Неприятные запахи на мгновение оттолкнули путанный клубок мыслей – многие ели прямо на скамейках и полах в залах ожидания.

Тысячи ароматов переплетались зловонным букетом. Пассажиры в большинстве своем одеты были в самую простую одежду, в рабочие комбинезоны, в домашнее старье, залатанное и выцветшее. Элита Гаммы Тора не заглядывала в общественный космопорт.

Цин протолкался сквозь ораву религиозных фанатиков и забрал свой рюкзак.