Убийство по-министерски

Наташа, вложив в голос как можно больше уверенности и убедительности, проговорила, что так непременно и будет, причем очень скоро, но Катя покачала головой и сказала, что хочет вернуться не туда, где живет сейчас, а в свой прежний дом, где она жила с мамой и папой.

– А сейчас я живу с мамой и дядей Эдиком. А он мне совсем чужой. И он не любит меня. И маму тоже не любит, – совсем тихо, словно стыдясь за маму, добавила Катя, и Наташа тогда удивилась прозорливости, так свойственной порой детям.

* * *

Новый рабочий день неожиданно выпал на субботу.

Хотя это, по идее, был законный выходной, но наш непосредственный начальник, подполковник Герасимов, почему-то решил, что мы в последнее время работаем мало, и обязал выйти весь отдел. Все, конечно, повозмущались, но возразить подполковнику никто не посмел. Честно говоря, я был расстроен больше остальных, поскольку собирался провести этот день в больнице у Катюхи. Ольга уже несколько раз звонила мне вчера вечером и обвиняла в пренебрежении отцовскими обязанностями.

– Я навещаю ее каждый день! – резко звучал голос супруги, ставший за последние месяцы совершенно чужим и холодным. – В отличие от тебя! И Эдик тоже!

– Слушай, вот только не надо приплетать сюда своего Эдика, а? – досадливо поморщившись, попросил я. – Он вообще не имеет отношения ко всему этому!

– Не имеет? – в голосе Ольги послышались ехидные нотки. – А между прочим, ее содержание там оплачивает полностью он! Так что уж постеснялся бы только за это трогать человека!

– Его никто не трогает! – Я невольно повысил голос.

 – Но и ты, будь добра, не трогай моих отношений с дочерью! Катя все-таки моя дочь!

– Странно, что ты об этом помнишь! – уколола меня в очередной раз Ольга. – Иначе сидел бы у больного ребенка день и ночь!

Я сдержался. Не стал напоминать Ольге о том, что вообще-то работаю, каждый день с восьми утра и порой до поздней ночи, в отличие от нее, которая, с тех пор как ушла к своему Эдику, находится на полном его обеспечении.

И что навещаю Катюху при первой же возможности.

– В общем, завтра с утра чтобы был в больнице! – пригвоздила меня Ольга, а следом в трубке послышалось ее недовольное «На!»

Затем я услышал голосок Катюхи и понял, что Ольга находится сейчас в ее палате и намеренно сунула трубку дочери.

– Папа! – голос дочери звучал радостно.

У меня, признаться, екнуло и больно защемило сердце, хотя вроде никогда я не был особенно сентиментальным.