Хозяйка мертвой избушки

Видит Бог, не хотел…

– Алёнка! – крикнул он. – В Дремучем Лесу живёт Баба Яга. Уж о ней-то ты слыхала…

С удовлетворением увидел, как дрогнула её спина. Когда девица выпрямилась, лицо было бледным, а в глазах отразилась боль. Петрусь даже мимолётно пожалел о своих словах. Тут же пришло злое – сама виновата. Могла бы серьёзно отнестись к моим рассказам о Дремучем Лесе.

Старую ведьму Бабу Ягу хорошо знали во всех русских землях. Впрочем, многие сомневались, что она ведьма, ведь ведьма – это все же человек. Бабу Ягу жрецы старых богов почитали за древнее могучее существо, такое же сильное, как Кощей или Полоз.

Только в отличие от первых двух она не сгинула в веках.

Всякий житель, даже самый малец в любой деревне знал о страшной избе на корявых ногах, которая могла внезапно явиться в любом месте. И что бы рядом не было, деревня ли, город – люди, живущие там, обязаны были тут же пойти к Яге на поклон, да с подарочками. Коли поклон и подарки Яге нравились, она оставалась на ночь-другую и могла исполнить просьбы жителей.

Тех же деревень, что не угодили старой ведьме, никогда больше не видели в этом мире. Их словно стирали из бытия вместе с жителями.

Именно из такой деревни была Алёнка. Когда туда наведалась Яга, она лежала в горячке. Жители деревни, увидав избушку, испугались и затворились за стеной. Одна лишь мама Алёнки выбралась наружу и умоляла старуху пощадить их.

– Доченька моя умирает! Спаси! Здесь все, что у меня есть…

Она протянула ведьме скудный узелок.

– Это оскорбление, а не дары! – вспылила старуха.

 – Все равно вашей деревне не жить! Не прощаю я такой встречи!

Мать разрыдалась, а старуха вдруг призадумалась.

– А впрочем… Одно дело жертвы, другое дело человек своею волею идущий… – она потёрла ладони. – Коли любишь дочку – готова пощадить её. Для того – отдай себя…

Никто не знает, как на самом деле все было. Но из той деревни отыскали одну лишь Алёнку. Выздоровела она, хотя и говорили люди, что тронулась умом. Никого не помнила девица из своих соседей, но мать не истёрлась в её сердце.

Тосковала по ней. Вот и теперь на лице отразились страдания, а Петрусь получил-таки отклик на свои слова.

– То-то же, – пробормотал он.

Его прервал громовой хруст и скрежет. Парень застыл, ухватившись за голову. Показалось, что деревья выдрали корни из земли и хороводом пошли вокруг, потряхивая ветвями. Парень сжал голову ладонями, кружение тут же прекратились.

– Что это было? – он поглядел на Алёнку. Та спокойно стояла рядом.