Смерть Аттилы

И от полыхающих рядом с ними кострищ тянуло свежей кровью, душистой полынью, жареным мясом и паленой шерстью. И, разливаясь, текли от них заунывные, сжимающие сердце песни.

И увидел он мальчика с большими раскосыми глазами. На красном коне под синим месяцем преследовал он газель. И поравнявшись с ней, он, на полном скаку выхватив нож, прыгнул на изогнувшуюся спину антилопы. И пригнув к земле полумесяц ребристых рогов, мальчик полоснул ее лезвием по горлу. И брызнула в лицо ему горячая кровь. И припал он губами к клокотавшему солоноватому родничку.

И долго стыл в красивых глазах антилопы ломкий свет надежды, плывущий высоко в небе синим полумесяцем.

И был тем мальчиком он – Аттила. И любил он кровь. И любил охоту. И любил походы. И дружил он тогда с чужими смертями. И любили они его. И с безумным сладострастием брал он их. И гордился собой. И упивался восторгом побед.

Поднялся вдруг ветер. Заметалась каленая пыль по кровной степи его предков. Поднялись дымы из кострищ. И шел он в черных клубах их.

И пахло гарью. И пахло смертями и кровью… И расступились вдруг дымы. И увидел он сестру свою. И окликнул он ее. И она бросилась к нему. И он побежал к ней навстречу. И, с хрустом вонзившись в сухую землю, упали между ними оперенные огнем стрелы.. И рыжие всполохи воспламененной травы бросили в него горящие снопы искр. И остановили его.

И увидел он двух коней. И черного. И белого. И привязана была к ним сестра его, мать его, и единственный родовой стебелек его.

И звала она его – Великого Аттилу. И просила пощады у убийц своих. И жаждой неутоленной жизни, и кровью сердца клокотали слова ее. И ударили убийцы по крупам лошадей. И по белой. И по черной. И понеслись кони в разные стороны…

И горели раскосые глаза душегубов той же страстью, что некогда у того мальчика, припавшего губами к рассеченной гортани антилопы… И застыл в омертвевших глазах сестры запавший в душу Аттилы ломкий свет надежды, плывущий синим полумесяцем высоко в ночном небе.

И донеслись до него слова сестры, что когда-то смывала с лица и рук его запекшуюся кровь газели.

"Аттила, тебе не жалко убивать? Ведь она была такая красивая. Ей так хотелось жить."

И услышал он ответ свой.

"Жалко. Но потом…"

И предстали перед взором его поля Побед его. И стаи жирных грачей, и скопище черных мух над трупами. И стоны раненых, и берущие за сердце вопли тех, кто находил в ослизлой крови остывшие тела pодных своих.