Принцесса и Дракон

Тонкий знаток человеческой натуры, он с любопытством наблюдал как борются в обреченных два могущественнейших инстинкта – жажда жить и любовь к собственности. Но потом это прискучило и реквизиции стали рутиной.

– А вот и он! – услышал Ламерти у себя за спиной и обернулся.

По направлению к нему быстрым шагом шли двое. Первый – молодой человек приятной наружности, в чертах которого, невзирая на отмену сословий, читалась принадлежность к аристократии. Второй был антиподом своего спутника – грубые черты, злобное, лишенное мысли, выражение лица, огромный рост и крепкое сложение сразу выдавали в нем наследственного простолюдина.

– Надо же! – ухмыльнулся здоровяк. – Видать, и впрямь прошли времена, когда знать валялась в постелях до вечера. Нынче на ногах раньше нас, грешных. Давно нас поджидаете, гражданин Ламерти?

Арман с презрением окинул взглядом говорящего. Как же он ненавидел этого ублюдка! Хотя бы потому пора бросать все это, что приходится выслушивать речи от таких, как Парсен.

Ничтожество! Башмачник, которому раньше он ни за что не доверил бы лакировку своих туфель, позволяет себе такой тон в разговоре с тем, чей плевок в его сторону был бы честью.

– Вы что-то задержались сегодня, Жерар, – Ламерти намеренно обращался лишь к молодому человеку.

– Ты прав, извини, что заставили ждать – юноша улыбнулся приятной улыбкой, которая была призвана стать залогом примирения между Ламерти и Парсеном.

Все трое торопливо прошли в ворота тюрьмы, пересекли двор, миновали тюремные коридоры и оказались у дверей жандармской приемной.

Арман первым распахнул дверь и обвел скучающим взглядом собравшихся там людей. Несчастные аристократы, чей облик нес печать лишений и нравственных страданий, и в противоположность им – сытые, по большей части, тупые лица жандармов. Все как обычно.

Нет, не все! Глаза Ламерти вдруг остановились на женском лице. Единственная среди мужчин женщина, а точнее юная девушка, невольно приковывала к себе взгляд.

– Какая красавица! – услышал Арман за спиной тихое восклицание Жерара.

И правда, заключенная была чудо как хороша. Лишения оставили свой след на ее внешности – она была слишком худа, бледна, платье ее и волосы находились в беспорядке, который, несмотря на все усилия обладательницы, невозможно было скрыть. И все же эти недостатки лишь оттеняли природную красоту. Девушка была невысокого роста, великолепно сложена, что было очевидно, вопреки худобе.