Принцесса и Дракон

Идеальный овал лица, прелестно очерченные губы, не потерявшие нежно розового цвета. Светлые с золотистым отливом, длинные локоны были распущены, и струились водопадом по плечам и спине девушки, вследствие невозможности в условиях тюремной жизни укладывать их в замысловатые прически. Но больше всего поражали ее глаза. В обрамлении темных пушистых ресниц, они сверкали глубокой голубизной горного озера. Девушка была прекрасна!

Арман был знатоком и ценителем дамской красоты, потому с удовольствием любовался юной заключенной.

Ей же (это читалось в выражении лица) были крайне неприятны любопытные и откровенные мужские взгляды.

– Ох, какая лапочка! – Парсен тоже заметил девицу. – Ты моя красотка!

Омерзение, выразившееся на лице девушки и находящихся в зале заключенных – мужчин, нимало его не смутило, скорее раззадорило.

– Что скривилась? Неужто тебе не по нраву любезности настоящего мужчины? Привыкай, милочка, потому что я тебя забираю. Ты выйдешь из тюрьмы, и вовсе даже не на гильотину. Причем это не будет стоить тебе ни единого экю, в отличие от остальных присутствующих.

Я забираю ее! – обратился Парсен к жандармам и своим товарищам по комиссии. Живое лицо девушки, на котором легко читалась смена выражений, изображало крайний ужас.

– Не так быстро, Парсен. – спокойно прервал разглагольствования бывшего башмачника Ламерти. – Девушка пойдет со мной.

– Это еще почему? Я первый решил ее реквизировать! – Парсен грубо расхохотался собственной шутке.

– Это потому, что я председатель реквизиционной комиссии, гражданин Парсен.

Надеюсь, вы об этом не забыли?

– Я хочу забрать девчонку! Прошли времена, когда знать заправляла и указывала нам наше место. Теперь место знати здесь! Парсен указал на скамьи, где сидели заключенные, но тут же осекся. В составе комиссии было двое бывших аристократов против него одного – выходца из народа. И если с Ламерти его связывала давняя антипатия, порой перераставшая в открытые ссоры, то с Жераром де Фабри Парсен обычно пребывал в довольно мирных отношениях, чему, впрочем способствовал гораздо более незлобливый, веселый характер Жерара, чем сдержанность или симпатия самого Парсена.

– Девушка пойдет со мной, – повторил Арман. – Это официальное решение председателя реквизиционной комиссии. Можете оспорить его на очередном заседании комитета, гражданин Парсен. Но не советую. Едва ли за этой малюткой числится большое состояние, а жажда отправить ее на эшафот вряд ли будет в членах комитета слишком сильна.