Хранитель душ

Дэл, то есть Даниэлла, – моя недавно восемнадцатилетняя сестра только фыркает на мои грандиозные планы, задрав нос. Ну да, если ее послушать, то достаточно найти красивого и богатого мужа, и наличие диплома или должности в крупной фирме перестанет играть главную роль.

Прямо как будто пачками под нашими окнами собрались принцы на бибикающих конях с кучей нолей на банковских счетах в довесок. Ха-ха! И еще раз ха! Я привыкла рассчитывать только на себя, и не собираюсь становиться содержанкой, даже с печатью о браке в паспорте.

Дэл, конечно, кукольно красивая, но взбалмошная и непостоянная в своих стремлениях особа. То танцы, то английский язык, то курсы актерского мастерства… – ее интересы меняются как погода, а оплачивает все это баловство все еще мама, которой и так нелегко. Я видела какого ей пришлось после смерти папы. Долго собирая себя из осколков, она в итоге не смогла восстановиться морально, утратив внутреннюю искру и задор.

Меня мама, как оказалось в прошлом заядлая любительница сериалов, назвала Марианной, хотя я всем представляюсь как Мари и не терплю свое полное имя.

Когда получала паспорт сотрудники паспортного стола тихо посмеивались, а когда четыре года спустя привела туда же сестру, они уже откровенно ржали.

Ну а чё? Я бы тоже ржала аки конь. Ивановы Марианна и Даниэлла. Хоть не Кончита с Изольдой, и на том спасибо. Хорошо, что хоть брата у нас нет, боюсь представить, какое имя дала бы ему мама, ну если бы папа не отвоевал это право.

Потираю воспаленные глаза и вздрагиваю от внезапно распахнутой моей сестрой двери. Дэл влетает в комнату в одном, кстати до боли знакомом красивом, кружевном белье и подбегая к шкафу тараторит:

– Мари, можно я возьму то черное платье сегодня? – и уже вытащив заветную тряпку, натягивает ее на себя.

– Привет сестра… Можешь войти… Да, конечно, бери… – ворчливо выдаю я и добавляю:

– И вообще не обращай на меня внимание, будто меня тут нет. Да и шкаф мой пора передвинуть в твою комнату, а то сколь ж ты бедная туда-сюда бегать будешь.

В моем гардеробе давно ничего лично моего не осталось с тех пор, как мы стали одной комплекции. Ты с белья хоть бирку срезала?

– Ну не ворчи, Мари, а то снова буду звать тебя МариВанна, – морщит нос сестра и, брызнувшись моими любимыми и бережно охраняемыми духами, бежит к двери.

Потом разворачивается на сто восемьдесят градусов и с виноватым видом выдает:

– Спасибо.