Гнус. роман

Он пошёл в ванную комнату и первым делом посмотрел в зеркало. На него глядело опухшее продолговатое лицо с правильными чертами, вполне интеллигентного вида, с красными глазами и тёмными кругами под ними, что неискушённый человек вполне принял бы за последствия напряжённой умственной работы. «Ну и рожа», – умылся он холодной водой и вернулся обратно в комнату. Память кусками выдавала вчерашние события: они много пили, ели курицу, затем затеяли новое дело с картинами и договорились ехать в Россию за кедровым орехом.

«Почему за орехом? – думал Эжен. – А, когда Граба уговаривал жену отпустить его, говорил, что в его городе повсюду растут кедры и шишки валяются под ногами. – Собирай не хочу! – брызгал он слюнями. – А у нас за килограмм орех тридцать долларов дают». Убеждать хитрый Граба умел. Эжен даже и не заметил, как согласился не только на новое дело, но и на поездку. И вот: ещё вчера жизнь его была размеренна и предсказуема, а сегодня в неё вплелась неопределённость и он должен куда-то ехать непонятно зачем. Однако нелепость ситуации не только не беспокоила, но и даже интриговала. «Производство? А почему бы и нет?» – думал он.

– Ну, ты как? – крадучись вошёл в комнату Граба с двумя бутылками пива в руках. – Давай, пока Стелла не проснулась, – протянул он пиво.

Эжен что-то промычал, взял бутылку и залпом её опустошил. То же сделал и Граба:

– Всё, теперь до родины ни капли, – спрятал он пустую тару за диван.

Прохладная жидкость вмиг развеяла туман в голове, навела резкость в глазах, и Эжен встрепенулся:

– Что, прямо так и едем?

– Почему прямо так? Сегодня тебе визу сделаем, а завтра и поедем.

У Эжена пронёсся холодок в груди: «А как же быть с Анной? Что ей сказать?». От неприятных мыслей отвлёк повеселевший Граба.

– Эх, Женька! Нам ли быть в печали! Счастье вдруг, в тишине… – начал напевать он.

– Что, уже угостился с утра? – появилась в дверях Стелла. – Доброе утро, Женя.

– Дорогая, умоляю тебя, это от большой радости, – тараторил Граба.

 – Такое дело затеяли! Такой заводик построим!

– Свечной в Самаре? Подвиги отца Фёдора покоя не дают? Если бы не Женя, то я бы тебе и подумать не позволила ни о каких заводиках, – ушла она на кухню и загремела посудой.

– Она у меня строгая… Ты бы свою дорогую известил, что едешь, а то чтобы как с маленьким Лёшей не вышло.

И он вспомнил историю из своей бурной молодости. Был у него приятель Лёша, невысокого роста, за что его прозвали Тотошей.