Моя крушить!

Моя крушить!

Максим Гаусс

Ох, не нужно было шаману трогать те артефакты… Тогда в болотах не появился бы тролль-убийца со съехавшей кукухой, у гномов не взорвалась бы мастерская, а гоблины и дальше барыжили бы краденными товарами. Орки кромсали бы огров топорами, а не бегали бы по горам и не изучали магию стихий… Но, может быть, все закономерно, и эти трое попали в магический мир не случайно? Так, кого тут нужно поставить на колени?

Максим Гаусс

Моя крушить!

Глава 1.

В которой смерть это только начало

Время казни, наконец-то, пришло…

– Владимир Керн, за совершенные вами преступления, а именно за жестокие убийства, вы приговариваетесь к высшей мере наказания – смертной казни на электрическом стуле, – усиленный электроникой голос человека, зачитывающего текст наказания, даже не дрогнул. – Наказание будет приведено к исполнению немедленно. Вам дается последнее слово.

Повисла пауза.

Осужденный собирался с мыслями, а журналисты с жадностью ждали его речь.

– Я… – хриплым, чуть приглушенным из-за надетого на голову мешка голосом, усмехнулся Керн и неожиданно запел:

Я свободе-ен, я забыл, что значит страх

Я свободен, с диким ветром наравне

Я свободен наяву, а не во сне!

По небольшому помещению разнеслись возмущенные возгласы присутствующих журналистов, присяжных и особенно родственников убитых, мол, эта тварь еще и издевается.

Охрана оперативно навела тишину.

– Глупый поступок, Керн… – электронный голос был беспристрастным. – Ты мог бы потратить эту возможность на что-то более важное! Все, приступить к исполнению приговора!

Защелкали фотоаппараты. Каждый журналист старался сделать лучшее и четкое фото последних секунд жизни известного маньяка-убийцы. Вот человек с маской на лице и одетый во все черное подошел к большому рубильнику, расположенному на стене, положил на него руку и резко опустил его вниз…

Послышался продолжительный звук электрического разряда.

Свет моргнул, затем еще раз. На мгновение он вообще потух, но затем включился вновь. Тело преступника конвульсивно дернулось. Завибрировало. Человек застонал. На него подали две тысячи семьсот вольт. Многие отвернулись, не желая смотреть на то, как подыхал жестокий маньяк.