Пиковая Дама

Порой Аня задавалась вопросом, не эти ли колченогие уродцы изгнали отца из дома? Не потому ли он ушел год назад, что, вкалывая в поте лица, получал копейки, особенно если сравнивать с маминым доходом?

«Какому мужчине, – думала смышленая Аня, – приятно зарабатывать меньше жены? Да никакому!»

И то, что Рюмины жили в непомерно огромной квартире, в новенькой высотке в расширяющемся перспективном микрорайоне, – это заслуга мамы. Мамы и ее виндзорских кресел, а не папиного старания.

– Это что? – Чижик указал на ящик, драпированный шелком, увитый виноградным узором.

– Шкафчик для Библии, – сказала Аня, устраиваясь возле Кати. Она поднаторела в таких вопросах, хоть сейчас на аукцион.

– И что, – спросил Матвей, – это правда стоит больших денег?

– Правда. – Аня поджала под себя ноги. – Ему сто пятьдесят лет. А тому зеркалу – все двести.

Старшие друзья осмотрели с уважением метровое зеркало в раме из дуба. Оно стояло на длинном приземистом комоде. Узкое, напоминающее окно-бойницу.

Орнамент рамы имитировал дорические колонны – Аня нахваталась от родительницы мудреных терминов. Мама ведь только о мебели и говорила. Денно и нощно.

Амальгама была темной, какой-то противно грязной, сальной, в мушках, словно мелкие насекомые забились под стекло и дружно подохли. Вверху зеркало растрескалось, разделилось на ячейки. Зигзагообразная трещина змеилась вдоль рамы до нижней части. Разбивала надвое отраженный шкаф – коричневый шкафище с мраком и пылью внутри.

– Тебе не бывает здесь страшно? – вдруг спросила Катя.

– Нет, – быстро ответила – соврала – Аня. Не хватало прослыть малолеткой, верящей в бабаек. – Чего бояться? Хлама?

– Ну, – Катя покосилась на громаду шкафа, – я в детстве думала, в гардеробе живет тролль.

Ане нравилась Катя. Искренняя, напористая, не лезущая за словом в карман. Одновременно и пацанка, сорвиголова, и барышня, которая ловко использует эффектную внешность себе во благо. Аня даже волосы стала зачесывать так же, как подруга.

Радовало, что Катя – восемнадцатилетняя! – общается с ней на равных.

– Почему тролль? Почему не хоббит? – осклабился лопоухий Чижик.

– Хоббит у нас один, – сказала Аня. – И это ты.

– Не буду спорить. – Чижик задрал штанину, обнажая волосатые икры.

За стенами монотонно подвывал ветер, приносил из степи мелкий сор. Лунная четвертинка висела над долгостроем.

– Мы говорили о Пиковой Даме, – напомнил Матвей.