Рокировка

Рокировка

Алексей Самылов

Так вышло. Он не просил поменяться местами с юным аристократом из рода Тайфолов. Но и просто прожигать жизнь ему не хочется. Тем более, что обстановка вокруг родового замка этому не способствует. Древний, равнодушный и последовательный враг всего живого подступает к стенам. Но на его груди герб, а значит, он не может просто сбежать. И он будет не один. Вокруг семья, верные товарищи и любимые. И вся жизнь впереди! Содержит нецензурную брань.

Глава первая

Аркадий Егорович, степенный мужчина, врач-офтальмолог, со вздохом посмотрел на сидящего напротив молодого, плечистого парня. Двадцати восьми лет и с характерным отсутствующим выражением глаз слепого человека.

– К сожалению, Артем, ничем не могу тебя порадовать, – произнес он. – Деградация зрения остановилась. Но улучшений так и нет.

– Я понял вас, – кивнул парень.

– Но на процедуры ходить все равно надо, – продолжил врач.

– Ну, мне особо ходить больше некуда, – улыбнулся парень. – Так что буду ходить сюда.

Аркадий Егорович слегка нахмурился. А потом сморщился, будто целиком лимон зажевал.

– Артем, – негромко произнес мужчина. – А как ты… Ну, в общем?

– Живу, – слегка приподнял брови парень. – Пенсии хватает, мне же сейчас немного надо.

Мужчина снова скривился.

– Послушай, – он явно очень не хотел говорить. – В общем. Света просила подписать…

– Бумаги у вас с собой? – спокойно спросил Артем.

Аркадий Егорович некоторое время смотрел на него. А потом залез в ящик стола.

– Вы только поставьте руку, где нужно, – произнес парень.

– Да, конечно, – мрачно сказал врач.

Он положил документы, взял Артема за правую руку, в которой парень уже держал ручку. Артем несколько раз черканул.

– Надеюсь, я только что не отписал свою квартиру? – усмехнулся парень.

– Артем! – мужчина явно возмутился.

– Это была шутка! – поднял руки тот.

Аркадий Егорович покачал головой и, убрав бумаги, снова посмотрел на Артема.

– Знаешь, – произнес он. – Хоть мы теперь уже не родственники… Почти. Нет, не так.

Врач в который раз тяжело вздохнул.

– Хоть я и не должен так говорить о своей дочери, – угрюмо произнес мужчина. – Но она дура.

– Аркадий Егорович, мы уже об этом говорили, – Артем был по-настоящему, а не только внешне спокоен. – Знаете, я даже рад. Знать, что рядом мучается любимый человек. Что я ей могу дать? Указать в завещании?

– Видишь ли, Артем, – как-то устало произнес Аркадий Егорович.