Часы пробили август

Часы пробили август

Мари-Элен Дагаз

Юность и первая любовь… Лето, прогулки под дождем и трепетное признание. Все вроде бы идеально, но что может помешать столь ослепительному счастью? Страх, сомнение или время? Когда одна минута привокзальных часов решает все…

Мари-Элен Дагаз

Часы пробили август

За эти годы многое изменилось… При каждой нашей встрече мне все интереснее за тобой наблюдать, потому что уже как месяц ты вечерами заходишь в холодные стены дальней комнаты, чтобы с еле уловимой улыбкой на лице побеседовать наедине с уставшей душой.

Неторопливо отодвигаешь скрипящий стул и, опираясь о деревянную трость, садишься за письменный стол, который с трудом освещает мигающая лампочка в торшере.

Почему-то именно сегодня ты дрожащими от старости руками достал из ящика потертую временем папку, которую даже мне довелось видеть за эти 60 лет всего несколько раз. Глубоко вздохнув, ты аккуратно положил ее перед собой и на миг замер в раздумьях.

«Дин-доон!» – нарушил я безмолвную тишину.

И уже через несколько секунд твой томный взгляд сменяется ужасом и начинает пугливо наблюдать, пока я неспешно, шаг за шагом, иду по циферблату.

«Тик-так, тик-так, – я показываю пять минут одиннадцатого. – Ты хочешь, чтобы мы остановились прямо сейчас и дали тебе еще немного времени? Но это не в нашей власти. Я всего лишь покорные часы, которые наблюдают, как ты сожалеешь о том лете.». И, отводя виноватый взгляд в открытое ночное окно, ты смотришь на тусклый уличный фонарь, что освещал всю твою жизнь, как редкий огонек воспоминаний.

Медленно опустив руки на стол, ты открыл заветную папку, которая десятки лет хранила в себе всего два, но столь драгоценных, письма. Одно из них лежало в потрепанном белом конверте с нарисованным цветком сирени в углу. Бережно достав пожелтевший отрывок бумаги, где даже чернильные буквы потускнели от времени, ты медленно стал его перечитывать, хотя каждую строку знал наизусть, потому что все ее слова, как и та бессонная ночь, остались навсегда в твоем сердце высеченной гравюрой.

И сейчас эти воспоминания отчетливо всплыли из глубин памяти, будто все это было только вчера…

***

На дворе стояла невыносимая июньская жара 1977 года. Горячее дыхание ветра подогревало азарт долгожданных трех месяцев свободы. Лежа в сочной и зеленой траве, я наблюдал за проплывающими редкими облаками, которые сменялись солнечными бликами, играя в листве раскинувшегося клена.

«Как же хорошо!» – сказал я самому себе.