Цветок бархана

Да и той осталась последняя фляжка. Нет, ночь еще Анвар здесь пересидит, а дальше нужно уходить.

Только куда?

Сеть узких улочек Аль-Акки похожа на кружевную паутину, за высокими стенами которой – раскаленная солнцем Пустыня. А у него теперь ни верблюда, ни каравана. Не выжить одному.

Основательно обдумав свое бедственное положение, Варра все же пришел к выводу, что без помощи Гюрзы у него мало шансов. Если только та проведет их через пески.

Согласится? Мужчина с сомнением покачал головой. С этой станется…

Анвар снова взглянул на фату.

Жалкий вид ее заставлял усомниться в скором выздоровлении, и Варра с раздражением подумал, что случись болезни затянуться – ему придется в одиночку покидать даже это дурное место. Вот же!..

А ведь он сидел в схроне второй день. Таился.

Узкая клетушка из белого камня, одна из крайних на Улице Каменщиков, ему не приглянулась сразу. С крошечным квадратом оконца, прикрытым древесными ставнями, с рассохшейся дверью. Сквозь щели в старом дереве с рынка пробивалась густая свора звуков и запахов, отчего пахло здесь почти так же, как у торговых рядов.

Конечно, Дворец Светлейшего далеко. И найти Анвара здесь будет непросто. А все же премерзкое чувство копошилось в душе все сильнее. Как будто его самого ребенком забыли среди огромного рынка Хан-аль-Хана, и прийти за ним некому.

Нет, обживаться в доме не хотелось. Так, для ночевки.

Для схрона.

Да и что было в его пристанище? Ложе, на котором – едва поместишься, и треногий стол у самого окна.

Отхожее место за тонкой полоской пожелтевшей ткани. Все бы ничего, только нестерпимая жара поднимала густые испарения в воздух. И по истечении суток это оказалось настоящей пыткой, от которой не спасал даже запах чадящих благовоний.

Варра и взял-то клетушку, из старой жизни помня: дома каменщиков верны своим хозяевам. Не сдадут, спрячут. И если добавить амулетов…

Анвар и сам не заметил, как, подумав об артефактах, коснулся левого запястья.

И тут же обругал себя за беспамятство: глупец! Как есть, глупец! Широкий золотой браслет с расколотым надвое лазуритом нынче покоится на чужом запястье. И посему выходит, что пути назад нет.

Остается лишь надеяться, что Гюрза сможет быстро восстановить силы. А потом – снова бежать, потому как даже на мощь защитных амулетов нынче полагаться страшно. Тонкую вязь по камню, конечно, пускал сам Лакаб, однако и при дворе Великого Халифа самоцветы не хуже.