Небеса Элис

Дом встретил Элис таинственной тишиной и знакомым с самого детства запахом нафталина, впитавшимся в стены. В кабинете на громоздком столе стояло знакомое пресс-папье с отбитым краем.

Обстановка комнат осталась прежней, разве что на полках прибавилось книг в разноцветных суперобложках. И они задорно пестрели между изношенными корешками древних гриумаров. Знающий человек прекрасно понимал, что эти худенькие книжечки, по виду напоминавшие романы со стойки в супермаркете, представляли огромную ценность.

Теневой мир находился в состоянии глубокой стагнации. Колдовские таланты мельчали, и на свет практически не появлялось волшебников, способных создавать новые заклинания. Детей учили древней, совершенно бесполезной в современном мире магии. Подлинники новейших гримуаров, написанных рукой создателей, хранились в библиотеках городских правителей, и даже их типографские копии являлись большой редкостью. Крестный собирал свою коллекцию по крупинкам уже много лет подряд.

– У тебя стало больше книг.

 – Элис провела пальцем по гладким корешкам.

– Последняя обошлась в целое состояние, но она стоила того, – с самодовольным видом поделился коллекционер и указал на томик, внешне ничем не отличавшийся от остальных. – Автору этих заклинаний всего двадцать семь лет, но он благословение для теневого мира. Если бы не этот юноша, мы бы застряли в средневековье.

– Умоляю тебя, не говори, что он научился звонить на потерянный пульт от телевизора. Не разбивай мне сердце! – оглянувшись через плечо, Элис сверкнула улыбкой.

 – Клянусь, я умру от зависти.

Она с рождения не умела колдовать. Как правило, полукровки страдали синдромом магического дефицита, исправляемым особыми амулетами и заговорами, но маленькой Алисе повезло чуть меньше. Человеческая кровь матери, умершей во время родов, оказалась сильнее колдовской, и ни один талисман не мог исправить то, что в устах девочки даже простейшее заклинание превращалось в бесполезный набор звуков.

Теневой мир без колебаний отказывался от детей, неспособных колдовать, их изгоняли и стирали память.

Чтобы дочь не стала сиротой при живом отце, родственники сфабриковали документы о несуществующей болезни дара, и Алиса росла под родительским крылом.

– Почему ты так странно на меня смотришь? – Она вопросительно изогнула брови.

– Ты стала красивой женщиной.

– А ты льстецом.

– Годы не щадят меня, да? – Он усмехнулся. – Пообедаешь?

– Я ела в самолете.