Ева Полянская – жизнь и судьба. Книга 1. Юность Евы

 – Прости меня, пожалуйста, что была груба с тобой.

– Да что ты моя милая, ничего страшного детонька моя, – она тоже обняла меня и поглаживала по моей спине. – Может, покушаешь?

– Немного позже, – ответила я ей и вдруг замялась. – Дуняша, у меня к тебе просьба одна есть.

– Да все что пожелает кровиночка моя родная, – заулыбалась кухарка, прижимая руки к своей пышной груди.

– В общем, я тут, мне бы хотелось, – я не знала, как сказать свою просьбу. Потом посмотрела на кухарку, которая смотрела на меня с обожанием.

 – Научи меня печь пироги, – выпалила я на одном дыхании.

– Что? – удивилась кухарка. – Пироги?! Но зачем тебе это, детонька моя милая, да я сама тебе какие хочешь и с чем хочешь, испеку. Ты только скажи своей Дуняше, и она все для тебя сделает. Ну, зачем нам марать твои беленькие ручки.

– Дуняша! – сказала я строго и нахмурилась. – Мне так нужно, – вздохнула я и посмотрела на нее с мольбой.

– Нужно так нужно, – засуетилась кухарка. – Для начала фартучек вот, – она подала мне фартук и помогла завязать его.

 – Перво-наперво, нужно поставить тесто, – кухарка стала рассказывать и показывать мне, как завести тесто, делая так, что как будто я участвую в процессе, но на самом деле ничего не делая. Так же она делала, когда показывала, как делать начинку.

– Ева! – услышали мы голос моей матери, – Ева! Где ты!

– Я здесь мама! – крикнула я.

– Ты? – удивилась мама, когда зашла. – На кухне? Но что ты тут делаешь?!

– Учусь у Дуняши печь пирожки, – сказала я довольно.

Лицо и руки мои были в муке, это Дуняша сделала так для меня, чтобы я думала, что сама со всем справляюсь. – Я ведь уже взрослая, – произнесла я с вызовом.

– Так, взрослая, – строго сказала мама, – быстро умываться, переодеваться и марш в музыкальную школу!

– Ну маамааа, – протянула я. – Если я пропущу один урок…

– Чтоо?! – протянула мама. – Бегом я сказала! Взрослая она! И это накануне выпускных экзаменов!

Я медленно развязала фартук, который был на мне, подала его Дуняше и побрела выполнять то, что сказала мне мама.

***

– Да что с вами сегодня! – сердилась пожилая высокая седая дама, которая была моим преподавателем в музыкальной школе. – Ева! Я не узнаю вас!

– Простите меня, Маргарита Ренгольдовна, – уныло отвечала я ей, виновато опустив свою голову. – Я сама не знаю.

– Что ж, – недовольно поджав губы и с некоторым презрением глядя на меня, – тогда можете быть свободны, – она сложила свои худые руки у себя на груди.