Сапер. Побег на войну

Но нет…

– Лаврентий, помнится, у тебя был геройский сапер… Как его? Соловьев! Ладно, пусть военинженер. Не у тебя? У Кирпоноса? Ну хорошо, он мне нужен. Тут товарищи из «Серпа и молота» новые противопехотные мины его конструкции мне показывали… Нужны такие же, но уже противотанковые. Дешевые. Как остался в Киеве?! Кто разрешил?

Сталин громко заругался по-грузински, шмякнул трубкой по телефону. Пегов опять вжался в стул. Он уже не надеялся выйти из кремлевского кабинета секретаря ЦК партии живым.

* * *

В глаза будто песка насыпали.

Вроде и вижу что-то, а вроде как в пыльную бурю попал. А еще тело ломит, во рту привкус крови. Где я? Где же еще… В лагере. Сейчас прозвучит сигнал к побудке, зэки посыпятся вниз со шконок. Опять у сортира будет очередь и ругань, потом хлеборезы пойдут готовить завтрак – все как обычно. Что же со мной? Неужели «зеленые» добрались и устроили темную? В голове пусто, только звенит.

Я протер глаза, с трудом сел на панцирной кровати.

– О, очнулся, земляк.

С усилием повернув голову, я обнаружил замотанного окровавленными бинтами бородатого мужика.

Его темно-карие, почти черные глаза лихорадочно блестели, на лбу бисеринками собралась испарина.

– Ты кто?

– Я? Опанас. Из народного ополчения.

– Мы в госпитале? – Я потрогал шишку на затылке, огляделся. Мы лежали в большой палате, в которой стояло десяток кроватей. Все они были заняты ранеными.

– Да. В военно-клиническом.

– Его разве не эвакуировали?

– Еще на прошлой неделе. Но народ все одно нес раненых.

Вот и тебя притащил кто-то.

– Опанас, надо валить! В городе немцы!

– Да знаю я, были они уже здесь.

– И что?

– Как видишь, пока ничего не случилось плохого. Женевская конвенция, слыхал?

– Ты как хочешь, а я валю.

Попытался встать, ноги повело. Пришлось сесть обратно на постель. Нет, славно меня кто-то приложил по голове. Я ощупал пиджак, вывернул карманы брюк. Ничего. Денег нет, документов – тоже. Хорошо, что сообразил парабеллум оставить в тайнике. Неужели банальный гоп-стоп?

– Куда тебе идти? Краше в гроб кладут.

 – Опанас, скрипнув зубами, сел на кровати.

– Лучше в персональный гроб, чем в братскую могилу.

Я опять попытался встать и, схватившись за боковину кровати, даже удержался на ногах.

– Больной! Вы куда собрались?! – В палату заскочила мелкая рыжая девчонка в белом халате. – Сейчас же лягте!

Ноги уже не держали, я повторно плюхнулся на кровать.

– Вас уже обработали? – спросило конопатое чудо.