Постучи в мою дверь

Но в тот момент Миклош понял, как повлиять на женушку, если она начнет доставлять неприятности. Чтобы не вызвать подозрений, он специально поехал в город и прикупил у старого мастера маску. А заодно и кнут. Ночами, когда бушевала гроза, или начинался особенно лихой снегопад, Миклош надевал маску и заявлялся в спальню к жене. Чтобы она хорошенько рассмотрела его и запомнила жуткий лик, Миклош зажигал свечу. Странно, но во сне она выглядела вполне нормальной. Испытывая сладкое, ни с чем несравнимое, ощущение власти и превосходства, он касался ладонью плеча Маргит, сначала нежно и ласково, а потом сжимал до синяков.

Она начинала просыпаться, тихонько постанывая и дергая рукой. Тогда Миклош отвешивал ей звонкую пощечину. Он старался бить так, чтобы фамильный перстень до крови рассекал ей губы. Почему-то темная густая жидкость – единственное, что возбуждало его в женщинах. Обычно, после этого Маргит просыпалась окончательно. Несколько мгновений она просто глупо пялилась на него, а затем начинала метаться по кровати и хныкать.

Сначала Миклош просто взмахивал кнутом и, оставив жену в полуобморочном состоянии, уходил. Потом он начал разговаривать с ней. Тихим шепотом говорил, что пришел наказать ее за дурное поведение и за то, что не слушает мужа. А однажды, когда убогая осмелилась оказать ему сопротивление и расцарапала руку, Миклош ударил ее кнутом. О, сколько же наслаждения он тогда испытал. Это было невероятное ощущение. Пожалуй, сравнимое по силе с тем, что он испытывал в объятиях Вильгельма.

С тех пор Миклош не отказывал себе в удовольствии немного покалечить дражайшую женушку. Иногда даже брал ее, не снимая маски, едва дышащую, посреди покрытых брызгами крови простыней.

Слуги давно привыкли к тому, что иногда их госпожа выглядит так, словно едва избежала смерти. Он сознательно распространял слух, что ее преследуют жуткие видения и галлюцинации, что она умышленно ранит себя. Доктор предлагал связывать ее. Но Миклош, усердно играя роль любящего мужа, раз за разом отвергал его методы.

«Любые путы еще больше пугают ее. Она впадает в ярость, когда видит их. Я не хочу, чтобы мое сокровище страдало и мучилось.» И ему верили! Все эти глупые наивные людишки верили ему и восхищались его самоотверженностью и верностью жене. В такие моменты Миклош с трудом сдерживал улыбку.

Но в этот раз он переусердствовал с кнутом. Рассек до крови кожу на спине. Гонял Маргит по всей спальне, швырял от стены к стены, пару раз даже едва не сломал шею.