Постучи в мою дверь. Шепот демона

Да что же с ней такое?! Почему никак не может отделаться от мысли, что все это недолговечно? Дурацкие сомнения оказываются сильнее такого хрупкого счастья.

На несколько минут Габор пропадает в купальне, а когда возвращается, то уже полностью одет. На нем вчерашняя окровавленная одежда. О бедро бьются ножны с саблей. И Олесю вдруг пронзает странная неожиданная мысль.

Этот звук… равномерный стук оружия кажется таким родным и близким. Привычным. Как будто тысячу лет подряд она просыпалась и слышала именно его.

Словно это и есть ее настоящая жизнь. Ее настоящее место.

Какая же она дура. Глупая трусиха. За свое счастье нужно бороться. А она всеми силами отталкивает его. Ну и что, что может наступить ужасный момент, когда она станет ему не нужна? Сейчас-то она счастлива! Сейчас у нее есть самый потрясающий мужчина из всех миров.

А она… Дура-дура-дура! Идиотка!

– Я распоряжусь, чтобы тебе подали завтрак сюда. – Голос Габора звучал холодно и отстраненно. Заметив, куда направлен ее взгляд, он сдержанно добавил: – И попрошу Адрианну передать тебе еще одежды до приезда портнихи.

Он развернулся и направился к выходу, унося с собой тепло и воздух. Олеся начала спешно выбираться из кровати. Нет! Она не даст ему так просто уйти. Она совершила ошибку и намерена ее исправить.

Чертово покрывало никак не желало следовать за ней, и Олеся попросту его откинула. Старая не думать о своей наготе, она побежала за Габором.

– Постой!

Не оборачиваясь, он замер у дверей.

Олеся догнала его и прижалась к широкой спине. Обвила руками талию, впечатываясь в его тело через ткань.

– Прости меня…

Он стоял неподвижно, убивая ее своей холодностью и внезапным равнодушием. Олеся встала перед ним, заглядывая в ледяные глаза. Там бушевала вьюга. Убийственный буран, который мог уничтожить все на своем пути.

– Я не могу не сомневаться, как же ты не поймешь?! – Она стукнула кулаком по плечу Габора.

Он оставался неподвижен.

На лице не дрогнул ни один мускул. И на этот раз от него повеяло холодом. Ощутимой арктической стужей, от которой кожа покрылась мурашками.

И его голос, когда он заговорил, был чужим. Равнодушный господарь вернулся.

– Если бы ты сказала мне, что я должен сделать, чтобы ты перестала сомневаться, было бы легче. – Он чуть наклонился к ней, проникая замораживающим взглядом прямо в душу: – Я могу дать тебе все. Но ты сама не знаешь, что тебе нужно.