Любовь с первого ритуала

Сплошь непримечательная растительность, на горизонте – поля. Здания одинаково приземистые, огороженные частоколами. Самое высокое на главной улице, аж в целых три этажа, венчали резные часы и пестрый флаг королевства. Муниципальное управление, очевидно. Прохожих – раз, два, и обчелся. И те непримечательные личности в мешковатой одежде, как под копирку.

Я крепче сжала саквояж, подобрала юбку и прибавила шагу, едва поспевая за Вилардом, который шел быстро и не оборачивался, будто надеялся, что я отстану и потеряюсь.

Фигушки! Я такой шанс приобщиться к темным знаниям ни за что не упущу. Саквояж оттягивал руку, стесняя в движениях, но одумываться и отдавать его представителю сильного пола я не собиралась.

Я тоже сильная! И признавать ошибки не намерена. По крайней мере, вслух.

– Да кто мог подумать, что эта белка взбесится? – крикнула я вслед Виларду. – Чучело как чучело. Что я, нормальную белку не удержу? Не буйвол же. А эта какая-то ненормальная.

Он замедлился, позволив поравняться с ним, и процедил:

– Конечно, ненормальная.

Проклятая!

– Проклятая? – удивилась я. – Кому понадобилось проклинать белку? Она что, сгрызла его любимый орех?

– У Элвина, таксидермиста, такая техника. Он сшибает зверушку проклятием, которое ее мгновенно убивает и превращает в чучело.

– Это кем надо быть, чтобы в чучела проклятиями превращать?..

– А кем надо быть, чтобы поднимать умертвие, предварительно не проверив его на вредоносные заклинания? – парировал Вилард.

Сдаваться я не собиралась.

– Времени проверять не было. На меня напали!

– Напали? Неужели с ружьем или с дубинами?

Справедливости ради надо признать, что на меня даже с кулаками никто не бросился. Но и этого я признавать не хотела. Ну ее, эту справедливость.

– Мне пришлось защищать свою девичью честь!

– Ах, честь. Ну тогда понятно.

Однако по тону наставника вовсе нельзя было сказать, что ему там понятно.

– Если бы не проклятая белка, все бы прошло гладко, – заявила я. – Магия не массового поражения для самообороны не запрещена.

– Судя по разрухе в трактире, белка получилась очень поразительная, – хмыкнул он. – Отшлепать бы тебя за такие дела, но… это непедагогично.

Чего?! Совсем опух… Мне же не десять лет, я взрослая!

Я надулась и какое-то время шла в обиженном молчании. Узкая дорога в колдобинах нещадно петляла, а ведь она – их главный тракт. Помню, когда ехала по нему в повозке, именуемой здесь экипажем, чуть не отбила себе задницу.