Белая перчатка

Да ведь это уже который раз! Если бы я думала, что он знает правду, я умерла бы со стыда! Мне хочется, чтобы он заговорил, и в то же время я боюсь этого. Ах, мне нечего бояться! Он никогда сам не заговорит. Сколько раз он уже проезжал вот так мимо, не промолвив ни слова! Но разве его взгляды не говорят мне, что он жаждет этого! Ах, эти несносные правила высшего света, которые не позволяют незнакомым людям быть просто вежливыми друг с другом, не нарушая приличий! Я бы хотела, чтобы мы были простыми крестьянами, только пусть он останется таким же красивым! Как ужасно быть связанными глупыми светскими правилами, в особенности если ты – женщина! Ведь я не смею заговорить первая: это унизило бы меня даже в его глазах.

Неужели он проедет мимо, как и раньше? Неужели нет никакой возможности нарушить эту невыносимую сдержанность?»

Мысленные восклицания, последовавшие за этим, свидетельствовали о том, что прекрасная всадница обдумывает какой-то план, только что пришедший ей в голову.

«Да как же я решусь на это? И что сказал бы мой гордый отец, если бы он узнал? Даже моя добрая кузина Лора и та пристыдила бы меня.

Совершенно незнакомый человек, ведь я знаю только его имя, – и это все. Может быть, даже он и не джентльмен? О нет, нет, нет! Этого не может быть! Если он не владеет поместьями, все равно он владеет моим бедным сердцем! Я не могу не обратиться к нему, если даже потом сгорю от стыда и раскаяния. Я это сделаю, сделаю!»

Эти слова показывали, что Марион на что-то решилась. Но на что же?

Ответ мы угадываем в ее поступке, мгновенно последовавшем за этими словами.

Быстрым движением девушка сбросила сокола с руки на шею коня, и птица тотчас же судорожно вцепилась в белоснежную гриву. Затем, сняв с руки белую перчатку, Марион небрежно уронила ее на седло, позволив ей соскользнуть с колен по амазонке. Перчатка упала посреди тропинки.

Все это произошло в одно мгновение. Марион, как будто не заметив потери, натянула поводья лошади и, едва взмахнув хлыстом, выехала из-под буковых ветвей, повернув прочь от приближавшегося всадника.

Сначала она ехала медленно, по-видимому надеясь, что он ее догонит. Потом пустила лошадь рысью, все быстрее и быстрее, и наконец помчалась во весь опор, как будто, внезапно передумав, решила во что бы то ни стало избежать встречи. Ее толстые золотые косы, выбившись из-под гребня, взлетая, били по крупу лошади. Щеки ее пылали, глаза сверкали лихорадочным возбуждением, в них проскальзывало что-то, похожее на стыд.