Сетевое окружение

Но он знал, что не успеет перегруппироваться так быстро: Нью-Йорк был слишком серьёзным «нервным узлом», а напряжение в сети падало с катастрофической скоростью.

И тогда он решился на отчаянный шаг. Он, собственно, и не догадывался, что такое возможно. Дикая и спасительная идея пришла к нему в голову… да нет, не в голову, ведь не было у него никакой головы! Но именно мысль о голове и пришла к нему в тот момент.

Он залез в мозг пьяного банкира.

Это вышло так неожиданно – сумасшедший порыв, только бы выжить, даже о ненавязчивости своей он позабыл совершенно – и первой мыслью после скачка была радостная мысль о том, что он ещё жив.

Но сразу же вслед за этим Голос ужаснулся и своему поступку, и тому, куда он попал.

Ситуация была не лучше, чем тогда в автомате. Мозг банкира оказался жуткой помойной ямой. Вообще человеческие нейронные сети по своему устройству очень далеки от телефонных сетей. А темнота, паника и алкоголь в ту ночь только усугубляли хаос: образы, приходившие из реального мира через органы чувств, причудливо перемешивались с сюжетами из банкирова прошлого и с какими-то уж совсем сюрреалистическими картинками, нарисованными больным воображением этого человека, который провёл слишком много времени среди бумаг с колонками цифр.

И теперь уже не музыкальным гудком из трубки, а нечеловеческим криком из человеческой глотки кричал Голос. И словно в ответ ему закричали сотни других голосов Нью-Йорка, погрузившегося в темноту…

# # #

Мы не знаем, что случилось дальше с банкиром, мозг которого Голос занял во время «затмения».

Но сам Голос наутро вернулся в мировую телефонную сеть. После этого случая он провёл две недели, кочуя между Японией и Европой: слишком сильно его напугали Штаты, и он отдыхал подальше от них, наведываясь даже в Россию, где телефонные линии не отличались качеством, зато разговоры были самыми длинными и самыми интересными.

Именно в это время, после нью-йоркской истории, он всерьёз задумался о Постоянном Носителе.

Как мы уже говорили, он считал себя чьим-то потерянным голосом. Предположение, что он родился таким, какой есть, без Носителя, ему совершенно не нравилось, и он старался отогнать эту мысль подальше.

Но вредить голосам людей, захватывая их носители, не хотелось. Кроме того, после истории с пьяным банкиром Голос понял, что человеческий мозг ему вообще не подходит: он был совершенно другим существом. И тогда он начал искать, пробуя всё, к чему имел доступ.