Чёрный кобель Жук

Красноватый свет ночника напоминал ему свечение горящей лучины, и казалось Фёдору, что перенесся он в свое детство, во времена, когда оголодавшие за зиму волки подходили близко к деревне, и в каждом доме было ружье, а мужики старались не ездить по-одиночке, всегда собирались в город большим обозом, вооружались, брали с собой факелы…

«…баю-баюшки-баю, не ложися на краю…»

Чудился ему матушкин голос, и скрип колыбели, подвешенной на крюке к потолочной балке. И делалось ему страшно.

Сорок лет не было тут волков.

А вот надо же – вернулись.

«…придет серенький волчок, и укусит за бочок…»

– Спи, – хрипло говорил Фёдор. – Сюда они никак не доберутся.

А сам думал: ой, доберутся! дай только время…

Дюжина жилых дворов, но ружья нет ни в одном…

Утром Фёдор Иванович долго одевался, подвязывал к поясу тяжелый острый тесак в войлочных ножнах; пригладив волосы, нахлобучивал на голову облезлый, давно потерявший форму треух, надевал на валенки широкие лыжи и, подперев дверь палочкой, отправлялся в перелески за материалом. Чёрный Жук скакал рядом, хватая горячей розовой пастью искрящийся снег. Фёдор Иванович смотрел на него и думал, что собаку держать хорошо – и веселей с ней, радостней, и на душе спокойней.

* * *

Зима кончилась только в апреле – и вроде бы, в одну ночь. Вечером еще вьюга мела, а утром, глядь – отяжелевший снег просел, бревенчатые стены изб потемнели от влаги, мелкая серая морось укрыла далекий лес.

Фёдор Иванович проснулся больным – ненастье ломило кости. Он долго возился, не желая выбираться из-под ватного одеяла, но потихоньку заползающий в постель холод заставил его подняться. Он накинул на плечи фуфайку, сунул ноги в размятые валенки, вкусно зевнул – и обмер.

Между печью и диваном, там, где Жук частенько складывал свою добычу, лежало нечто темное, похожее на изломанное тельце ребенка.

Фёдор Иванович охнул.

Чёрный кобель Жук поднял голову и приветливо замахал хвостом.

– Что ж ты наделал? – застонал Фёдор Иванович. И осекся, спохватившись.

Откуда бы здесь, в глухой деревне, еще и в эту пору, взяться ребенку? Тем более, такому маленькому. Да и дом-то был заперт. Разве только на двор мог выйти Жук, недавно научившийся открывать двери лапой. На двор – но никак не на улицу.

Или же?..

– Откуда ты это приволок?

Пёс, по хозяйскому голосу чуя неладное, вжался в пол.

– Кто это?..

Нет, не ребёнок. Но, вроде бы, и не зверь.