Два подарка от бывшего

– Козел ты, а не любимый, – говорю телефону и сую его обратно в сумку.

Нахожу в парке лавочку и присаживаюсь. Холодно, я ведь думала, в машине буду, с «любимым».

На глаза наворачиваются слезы и хочется кричать от злости и обиды. Осознание того, что произошедшее правда, накрывают меня с головой. Прогоняю из мыслей любые допущения об ошибке, о том, что Дима не виноват, его заставили и так далее.

Он взрослый человек, и сейчас не те времена, когда родители заставляют детей вступать в брак. Да, я уже и эту версию продумала.

Я глупая влюбленная курица, которая смотрит на свой предмет обожания сквозь розовые очки.

Отчаянно хлещу себя по щекам. Хочется выбить всю дурь, которой позволила расцвести.

– Лучше бы ты и дальше был недоступным принцем, Дима, – шепчу в темноту, – лучше бы мы никогда не сближались.

Прямо надо мной раздается гром, и в следующую секунду начинает идти ливень. Не хочу промокнуть до нитки и заболеть, мне завтра на работу. И рискнуть получить разряд молнии, сидя под деревьями, тоже не хочу.

Придется матери со своим другом потесниться.

Добегаю до дома насквозь вымокшая. Выжимаю волосы, пока жду лифт, и молюсь, чтобы телефон не пострадал, чтобы сумка его защитила.

Захожу в квартиру и юркаю в свою комнату, минуя кухню, но не тут–то было.

– Катька, я же сказала, чтобы ты не приходила рано, – заходит шипящая от злобы мать. – Ты нам мешаешь.

– Закройтесь в спальне, я у себя посижу. На улице дождь, мне завтра на работу, я никуда не пойду.

Мать щурится, ее ноздри раздуваются от ярости, но молчит.

Должно быть, мою зарплату считает, которой я не собираюсь делиться, только еду домой покупать и коммуналку платить, но она–то об этом не знает.

– Ладно, – наконец, произносит сквозь зубы, – но ты та еще дрянь, – выплевывает и припечатывает дверью так, что с потолка сыплется штукатурка.

Глава 3

Следующий месяц пролетает, как одно мгновение. Я втягиваюсь в работу, частенько задерживаюсь допоздна, с «дружелюбной» обстановкой дома это совсем несложно, и тоскую.

Много и подолгу.

Хотя я не совсем точна, одна неделя в этом месяце все–таки отличается от остальных. Та самая, на которой Он должен был жениться. И женился–таки.

Как я себя не била по рукам, как не ругала, а руки тянулись к телефону и неизменно получали один и тот же ответ про недоступность абонента. Понятно, номер телефона сменил или еще проще, добавил меня в черный список, но остановить себя от постоянного набора было очень сложно.