Надкушенный пряник

А Галина Петровна самостоятельная женщина, привыкла сама ворочать. Ох, мудра. Посадит напротив: «Давай, муженёк, всё обсудим, проясним, обговорим, чтобы за душой ни камушка, ни песчинки, ни шерстинки. Разберёмся, кто прав, кто виноват». Разложит по полочкам, да так обстоятельно, с разъяснениями, где именно я был не прав, почему был не прав. Великого ума женщина, даже боязно. Всё по науке, сели, составили список моих недостатков по пунктикам, способы их поэтапного исправления…

– Кто бы сомневался, – фыркнула Ольга.

Выяснилось: дедку нынче стукнул юбилей: семьдесят пять. Галина Петровна моложе – пятьдесят восемь. Дед переезжает к ней, свою квартиру продаёт.

– Сколько предложат – за столько отдам, – махнул ладошкой. – Так-то у нас квартиры вроде моей, по полтора торгуются – я за миллион с хвостиком отдаю. И Галина Петровна торопит.

– Ну, ну, – поощряла Татьяна, вся подавшись к нему. – А детки ваши как на это дело смотрят, не против?

– Что наследство из-под носа уплывает, – подсказала Ольга.

– Хорошо смотрят.

Почему уплывает? – удивился дед. – Я деньги на три кучки разложу, себе и детям по доле. Галина Петровна не против. А ей зачем – в трёхкомнатной кукует.

– Допустим. Но дети-то её куда смотрят? Как нового папашу-примака воспримут? – не отставала Ольга.

– А и я не с пустыми руками. Как можно молодой женщине на шею садиться? У меня книжка, накопления, – обиделся дедок. Хлопнул по грудному карману. – Пенсия неплохая, на Севере шофёрил. Во-от, значит. Сделаем ей ремонтик в квартире.

Уже ходили по хозяйственным магазинам, обои с золотом присмотрели, дорогие, но краси-ивые, зараза! Окна тоже на пластик менять. Лоджию утеплим, нарастим центральные батареи – супруга зимний сад разведёт. И для рассады место. Дачку тоже подправить, у меня руки откуда надо растут. Фургон «Ижик» довёл до ума – зверь, не машина! Стройматериалы увезти-привезти, рассаду там, комбикорм, навоз в мешках…

– Понятненько. Спихнули детки старого отца на чужого человека, да ещё деньжатами разжились.

И принимающая сторона не в накладе: бесплатная рабочая сила плюс северная пенсия, плюс фургон.

– Тебе не угодишь, Оля. Плохо – плохо, хорошо – тоже плохо. Не слушайте её, дедушка.

Ольга хмыкнула, отвернулась к окну.

– И Галина Петровна не велит торговаться, торопит… Дело молодое, новобрачное, – подмигнул он. – Заново родился! Вторая молодость пришла, второе дыхание, – засмеялся довольно. Он ещё был вполне ничего, свежий, щёки увядшие, но румяные в ямочках.