Иванов день

Иванов день

Надежда Титова Окервиль

Что будет, если в день языческого праздника в лесу соберутся барды и будут распевать древние кельтские песни о воскресших мертвецах? Последствия этого испытали на себе совершенно случайные люди – юная барышня и прожженный жизнью циник.

Надежда Окервиль

Иванов день

В салоне автобуса играла ненавязчивая попса. Люди рассаживались, пристраивали рюкзаки и спортивные сумки, обмахивались кепками, хрустели чипсами-сухариками.

Ерзая в кресле у окна, Соня волновалась.

Все устроилось как нельзя лучше, осталось доехать – и затея, считай, удалась. Но напряжение не отпускало. А вдруг эта затея – глупая? Безумная? Бессмысленная?

Она выудила из рюкзака наушники.

Два пути от своего дома до редакции газеты “Волжанин” шеф-редактор Иван Жигарев называл “дорога умного” и “дорога дурака”. Первая шла мимо библиотеки имени Некрасова, вторая вдоль двух пабов. Утром седьмого июля Жигарев направился на работу по “дороге дурака”.

Первый паб, “Дублин”, располагался на первом этаже дорогущей гостиницы, в которую превратили старинный особняк. Сколько ни пытался Жигарев понять, как связан ирландский город с этим безвкусным зеркальным золотом, ничего не получалось. Возможно, он знал об Ирландии слишком мало, она у него ассоциировалась исключительно с добродушными пьяницами, рыжими веснушками, четырехлистным клевером, Святым Патриком, рассказами Брэдбери и лимериками. Разве что за уши можно было притянуть лепреконов, хранящих золото, да Скарлетт О’Хару с ее ирландскими корнями, но все равно выходило не то.

Однако, несмотря на жгучее отвращение к золотым зеркалам и рамочным фотографиям звезд, почтивших паб визитом, Жигарев бывал здесь часто. Городские власти обожали устраивать презентации и награждения именно в “Дублине”. В мае, например, было награждалово, где даже ему, Жигареву, всучили хрустальную хреновину – граненую косую палку на подставке. Сейчас она пылилась в дальнем углу редакции, и только фотограф Леха порой брал ее, чтобы размешать утренний кофе.

Второй паб назывался “Джойс”. И со стилем хозяева особо не заморачивались: понавесили на стены всякого сюрреализма, а барную карту подобрали с истинно русским размахом. Текила, виски, джин, мексиканский кофейный ликер, и даже какая-то въетнамская гадость с маленькими змейками на дне… Чего здесь только не было! Писателю Джойсу пришлось бы по душе.