Козявка. Часть 1

Он сидит, угрюмый такой, в кресле на выступе, как на троне. Облокотился, лицо на руку положил и сидит, думу думает. Я подошла, на коленку вскарабкалась, сижу, молчу. Он тоже сидит, молчит, на меня не смотрит. Я вздыхать начала. Он – ноль внимания. Всё глубже и громче вздыхаю. Уже так вздохнула, будто у меня гора немытой засохшей посуды, горячую воду отключили, а мыть всё равно придётся. Лицо несчастное сделала, попой поёрзала (говорят, ремня просит).

– Да вижу я тебя, вижу, – наконец, соизволил обратить на меня внимание старейшина.

 – Опять «почему»?

– Угу.

– Ну, рассказывай.

– Вот смотри. Вы тут все такие типа самоубийцы в отставке, да? А я-то как затесалась среди вас? Как я могла в 3 с половиной года самоубийство совершить? Ошибка что ли?

– Чего не знаю, Козявка, того не знаю.

– Ну, ты же старейшина, сделай что-нибудь, узнай у кого-нибудь, выспроси.

– Не принято в этих мирах вопросы задавать. Мы сюда приходим и с самого начала знаем свою работу.

С первого же дня мы начинаем самоубийц спасать. Кого не спасём (редкость, конечно), но всё же, кого не спасём, тот сюда попадает и тот же час начинает нам помогать исполнять свой долг.

– А кто вам велит спасать?

– Хммм… Ну… Да никто не велит. Где-то заложено это в нас, что мы спасать должны самоубийц.

– Кем заложено?

– Не знаю.

– А во мне почему не заложено?

– Как? А ты что, не помогаешь?

– Нет.

А чево?

– Не «чево», а «что». Я думал, ты тоже работаешь. А что же ты делаешь целыми днями, если не работаешь?

– Вам надоедаю.

– Справедливо… А попробовать поработать не хочешь?

– Отчего же, можно. Веди меня, старче, на моё рабочее место.

– Болтушка. Завтра придёшь, покажу, как это делается.

Не скажу, что с нетерпением ждала завтра. Всего лишь простояла всю ночь у дверей в зал старейшины. Он ночью выходил куда-то, меня как увидел, аж подпрыгнул, говорит:

– Ты что тут всю ночь стояла?

– Угу-у-у, – последнюю букву я растянула громким зевком, как львиным рыком.

– Завтра работать не сможешь. Иди спи.

Конечно, я не послушалась. Но у двери вздремнула. Утром ни свет, ни заря, начала ломиться в дверь к старейшине. Он вышел сонный и в халате.

– Ты хоть спала?

– Конечно! Спрашиваешь. Ну, давай. Где мой кабинет?

– С Базилио поработаешь.