Сестра Дороти

– Мистер Роджерс, – тоненький писклявый голосок принадлежал одной из послушниц, – сестра Аббигайл велела помочь вам спуститься в столовую, – девушка не смотрела на него, она уперлась взглядом в пол.

– Я справлюсь сам, – улыбнулся Уильям.

– Я провожу вас, – пропищала девушка и вышла из комнаты.

Уильям последовал за ней.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Эмили, – кротко ответила девушка и открыла дверь, ведущую в просторную столовую.

Посреди столовой стояли два длинных стола. Один – для послушниц.

За другим сидело несколько монахинь.

– Добро пожаловать, мистер Роджерс, – встала из-за стола сестра Аббигайл, – присаживайтесь, – она указала рукой на свободное место напротив себя.

Уильям сел на стул. Все молчали. Эта тишина казалась ему неловкой и неприятной. Было в ней что-то неуютное.

– Приятного аппетита, – произнесла монахиня, указав взглядом на наполненную тарелку.

Мужчина прочистил горло и приступил к ужину. После того, как окончили трапезу, сестра Аббигайл первой встала из-за стола.

За ней поднялись остальные.

– А теперь всем разойтись по кельям. Завтра тяжелый день, – сказала она.

Сейчас лицо ее выглядело не столь красивым, сколько строгим. Девушки друг за другом, словно одинаковые цыплята, вышли из столовой. И, уверен Уильям, точно также по очереди ступали вверх по лестнице.

Монахини разошлись по своим кельям, а сестра Аббигайл предложила мистеру Роджерсу свою помощь.

– Спасибо, но не стану вас беспокоить и отнимать ваше время. Я в порядке.

– Что ж, – женщина убрала руки за спину, – тогда не буду мешать вам, – она развернулась и направилась дальше по коридору, который, по всей видимости, вел из общей залы в крыло, где располагались кельи монахинь, потому как послушницы жили на втором этаже.

– Сестра Аббигайл, – окликнул ее Уильям, – как долго я здесь?

Монахиня остановилась и обернулась.

– Восемь дней и двенадцать часов.

С такой точностью мог ответить лишь тот человек, который считает минуты до желанной встречи.

Но в его случае до скорейшего отъезда. Не дело это – злоупотреблять гостеприимством. Тем более, в женском монастыре.

Уильям посмотрел в окно предоставленной ему комнаты. На улице стояла осень. Нынче она началась раньше обычного. Полуголые деревья покачивались, землю припорошило мокрыми от дождей листьями. Темнело рано. И не всегда было понятно – день сейчас или вечер.

Мужчина прислонился лбом к холодному стеклу и почувствовал приятную прохладу.