Медвежий сад

В состоянии измененного сознания языковые границы стираются, как и все прочие.

– Я выходил на помост, чтобы сражаться за деньги… Я не убийца!

– Никто тебя не обвиняет, чувак, – улыбнулся Гаранин. – Судьбу побежденного решает публика.

– Вы меня не поняли, сэр…

– Я не знаток ваших гладиаторских законов, – признал художник, опуская кисть и с любопытством разглядывая собеседника. – Просвети меня, если хочешь.

– Это бои без правил. Сам дьявол втянул меня в свою игру! Я потерял честь и достоинство ради нее…

– Ты о женщине, что ли? Поверь, чувак, баба не стоит твоих страданий.

Новая любовь – лучшее средство от старой. У меня есть знакомые натурщицы, пальчики оближешь! Выбирай любую.

– Я не за этим пришел, – нахмурился гладиатор. – Кто-то должен меня остановить, сэр. Меня и ее! Больше так продолжаться не может. Мы сеем зло и прокладываем себе дорогу в пекло! Ей-то все равно, а меня порой такая жуть берет… хоть в петлю лезь. Но с тех пор, как я связался с ней, у меня нет своей воли. Я ее раб, сэр.

Кто-то обязан положить этому конец!

– Ты принимаешь меня за кого-то другого, – заявил Гаранин. – Я тебе не судья. А твоя подружка наверняка обычная шлюха, которой ты позволяешь вертеть собой. Хочешь расслабиться? Один вдох, и ты уносишься на небеса!

– Это что-то вроде опиума?

– Ты пробовал? Значит, в курсе, как погрузиться в нирвану и не париться. За чем же дело стало?

– Она – почище этого, сэр. Это не любовная страсть! Нет. Все гораздо хуже! Вы только разок прикасаетесь к ней… и вам уже не вырваться.

Она поглощает вас… подчиняет, и вы служите ей, а не себе.

– Ого! Да ты, по ходу, дамский угодник! – рассмеялся художник, ощущая чудесную легкость и полную свободу. – Право, не знаю, чем тебе помочь. Покажи мне свою красотку, и я напишу ее портрет.

– Она всегда со мной, сэр…

Гаранин оглянулся, но никого, кроме гладиатора, не увидел. Стены мастерской раздвинулись, вместо драпировок и гипсовых бюстов появились черные развалины. Запахло гарью и речной тиной.

– Это моя нора, – сказал гость, показывая на руины.

 – Логово зверя. Видишь, до чего я дошел?

– Н-да… жилищные условия у тебя хуже некуда, – сочувственно вздохнул художник.

– Самому мне не справиться со своей бедой, сэр!

– Что я могу сделать, чувак? Квартиры распределяет мэрия, а денег у меня самого кот наплакал. Всё уходит на наркоту!

– Вы опять не поняли…

* * *

Из всего десятого класса только Антон Бессонов не мог поладить с молодой учительницей истории.