Нельзя красть у бога

Чтобы проверить, увидеть, понять, восхититься и запомнить.

Чтобы в первый же вечер встретить странную ирландку, поведавшую мне, именно мне, бог знает по какой причине, эту таинственную историю. Я бы назвала её версией.

Или, может быть, одной из версий о существовании чаши, из которой Иисус Христос вкушал на Тайной вечере.

Или одним из вариантов того, как обнаружили в Ньюгрендже – Ши-ан-Вру, культовое сооружение. Курган фей, как говорит кельтская мифология.

В то время верили, впрочем, и сейчас тоже, что в ночь на первое ноября, в Самайн то есть, когда один год кончается и уступает своё место другому, феи выходят наружу. А ещё ходят слухи, что это и есть дом Дагды и его жены Боанн. Или, точнее, «и» – это же отличный материал для рассказа!

– Ты права, – произнесла я, и тут же вскочила от изумления: напротив никого не было. Женщина исчезла! Мне казалось, что прошло всего лишь пять минут.

Ну, может быть – десять я провела в воспоминаниях и раздумьях, неужели больше настолько, что ирландка ушла, не дождавшись моей реакции?

Ещё две недели приходила я в паб. Не каждый вечер, конечно: иногда уезжала из Дублина на несколько дней. Но, как только возвращалась в город, первым делом шла в «Porterhouse». Надеялась встретить свою таинственную собеседницу. Ведь она, судя по всему, об ирландском пантеоне знала гораздо больше, чем интернет.

Но напрасно. Она пропала, и я бы стала сомневаться в существование женщины, если бы не её рассказ, который поселился в моей душе.

Что ж. Я вернулась домой и первым делом изложила его. Как и велела мне незнакомка – сделала это: поведала бумаге и всему миру ещё одну легенду.

Но даже спустя время, в минуту, когда я держу свою книгу в руках, один вопрос так и мучает меня до сих пор: почему я? Почему Несса выбрала меня…

Глава первая.

– Отец! Я считаю, ты несправедлив ко мне!

Дагда поднял хмурый взгляд на сына. Удивился. Почувствовал тотчас, как за спиной вздрогнула верная жена Боанн. И напряжённость невестки Каэр, что выглядывала из-за плеча сына тоже почувствовал, и дрожь в голосе Энгуса услышал – выходит, нелегко дались тому слова упрёка.

– Всегда знал, что от ребёнка, родившегося в день своего зачатия, нужно ждать неприятностей.