Неделя

Неделя

Наум Люмпен Рубин

Одна неделя в корне меняет жизнь очень многих людей, а виновен в этом только один.

Наум Рубин

Неделя

Воскресенье, 11 сентября.

Тишина. Миссис Хоукс, приобняв сына, сидит на диване, укрытая старым пледом. Её плечи немного дрожат. Равномерно тикают часы. Из кухни выходит Лейн, ставит на стол две чашки горячего чая и, поправив плед на ногах мальчишки, на цыпочках уходит к окну. Часы стучат очень громко. У мальчика заплаканные глаза. Мальчик спит. У матери подрагивают плечи.

В кресле у окна сидит Майкл, закинув ногу на ногу. В пепельнице на полу цветком шесть окурков, в руках стакан воды. Лейн приобнимает брата за плечи. За окном темно. Внизу с ревом проносятся легковушки и запаздывающие грузовики. Миссис Хоукс тихо всхлипывает. Майкл сжимает руку сестры. На диване ворочается совсем юный Джастин, плед местами спадает. Майкл отпивает немного воды и ставит стакан на пол. Рядом с пепельницей. Сухо тикают часы. Джастин бормочет что-то во сне. В полутьме улиц внизу не видно ни одного пешехода. Майкл снова сжимает руку сестры, встаёт и выходит из квартиры, тихо прикрывая за собой дверь. Часы бьют одинадцать. Миссис хоукс утыкается головой в ладони. Мальчик дрожит. Сквозняки.

Стакан наполовину полон.

Понедельник, 12 сентября.

Ночь здесь освещали фонари. Под гул моторов и свист тормозов я въезжал в пригород, а по глазам бил свет фар, его покидавших. Когда-то я зарекся не возвращаться в крупные города, и это было разумно, теперь мне всё же придётся посетить такой.

И это тоже разумно.

– Знаешь, что отличает живущие виды от вымерших? – спросил я.

– Удиви меня.

– Умение приспосабливаться. Ну, к новым условиям. Сегодня человека зовут лицемером, если он подстраивается под других, а ведь это основной навык для выживания.

– Основной? – она, ехидно улыбнувшись, оперлась на перила.

– Не менее важный, чем умение хватать, ходить или размножаться. Неандертальцы всё это умели. Но вымерли.

– Думаешь, потому что они плохо приспосабливались?

– В точку.

А теперь это зовётся лицемерием и порицается обществом.

– Ну, мораль многогранна. Хочешь выпить?

– Хочу.

– Я думаю, мир меняется. И сейчас в нём иногда можно быть честным, и это хорошо. Разве нет?

– Можно и всегда. Если ты не думаешь о выживании.

– Я думаю. А ты, значит, решай – она завела руки за спину и повернулась лицом ко мне – сохранить принципы или выжить?

Вот как. Сохранить принципы или выжить.