Ставка на любовь

Но вот, когда панталоны все же улетели в сторону, а губы случайно приехавшего в нашу глушь массира коснулись внутренней части моего левого бедра, за дверью послышались возня и несколько мужских голосов. Марк замер, вслушиваясь в нехорошие для его репутации звуки, а я спешно спустила лиф платья пониже, едва не оголяя белоснежную грудь.

– Вот здесь и есть гнездо разврата! – Борк вбежал первым, указывая на нас зажженным факелом и довольно сверкая глазами. – Притаились, думали, око народа дремлет!!!

– Ах, – вскрикнула я, прикрываясь руками.

 – Что происходит?! Ох!

Счастье было так близко! Но тут Марк снова удивил. С неожиданной прытью и невероятным проворством, он вынырнул из-под юбки, швырнув меня на вошедших, и метнулся в сторону открытого настежь окна.

Борк ловко увернулся, едва не убив кого-то из приведенных свидетелей факелом, а я, пролетев мимо друга, упала прямо на отца Хонжа. Грудью.

– Бесстыдница! – Мадам Оли Фёрт начала истово креститься, закатывая глаза и плюясь от возмущения. – Блудница! Как это безнравственно! Позор на седины ее матери!

– Простите, – лепетала я, поднимаясь и натягивая лиф едва ли не по самые уши.

 – Не виноватая я. Меня совратили столичными прелестями!

– Поднимите отца Хонжа! – возопил кто-то из пришедших, и тут я поняла, что Борк очень постарался, разыскивая свидетелей. В дверях сеновала и за ними толпилось не меньше дюжины человек. Все их факелы и гневные взгляды были обращены на меня. Стало как-то совсем неловко.

– Испортили девку, – раздалось откуда-то с задних рядов.

– Кого там портить? – фыркнула дама в ответ. – Это же Софи Эстерхаун. Ее бабка была такой, мать тоже, и вот. Яблочко от яблоньки.

– С кем ты хоть? – с интересом спросил Дилан Пит. – Столичных-то трое приехало.

А я вдруг жутко испугалась. Вот сейчас спустят всё богачу, а на меня метку поставят. И буду всю оставшуюся жизнь слыть продажной девкой! И дернула меня нечистая начать всю эту заваруху!

Только обратного хода не было. Нужно было спешить, пока Марк не дал деру и не придумал себе алиби!

– Я была с…

– Со мной, – раздался голос из темноты.

В окно, из которого несколько минут назад вынырнул Марк, заглядывал один из его спутников. Вечно хмурый брюнет, с сильно заросшим лицом и нехорошим проницательным взглядом. – А в чем, собственно, дело?

Одиннадцать факелов заботливо осветили ту часть сеновала, где появился столичный хлыщ. Он поприветствовал всех вялым взмахом руки с зажатой меж пальцев сигаретой. Благо незажженной.