Оливковое дерево

На заводе сообщили, что рассчитали аккурат неделю назад. Время шло, неизвестность порождала отчаяние. Утром третьего дня она нашла конверт за дверью. Пустой, никем не подписанный. Внутри месячное жалованье и лист бумаги. «Я женат, есть ребенок. Вернулся к жене. Не ищи меня», – три коротких предложения разорвали на куски ее сердце.

Она вряд ли вспомнит, как собиралась, и долгую дорогу домой, но ей никогда не забыть, как ее встретили. Как не забыть и ту боль, те страдания, что принесло ей рождение сына.

Мальчик быстро рос, но в чертах его она видела отражение подлого предателя, обрекшего на позор.

Дома ее приняли подобающим для того времени образом. Братья не скрывали своего отвращения и при каждом удобном случае его демонстрировали. Лишь отец отнесся к ней благосклонно и с жалостью.

Лиза всем сердцем хотела угодить родне и не сторонилась никакой грязной работы, хоть это и принималось как должное. Больше всего на свете она любила хуплу[1 - Хуплу – мясной пирог, чувашское национальное блюдо.

]. Но, достав из печи огромный пирог, пышущий жаром, она тут же скрывалась из виду, чтобы спрятаться от обидных слов.

– Семья растет! – заключал старший брат. – Лиза в подоле принесла, затем Зинкин черед придет – так на всех хуплу не напасемся!

– Всем хватит, Санька. Лиза, доченька, выходи, поешь с нами, – звал заботливо отец.

Лиза не осмеливалась. Так, раз за разом, съедалось не одно хуплу. Каждый раз она успокаивала себя, что вот-вот выйдет и сядет с ними за стол. Вот еще раз позовет отец, и она выйдет.

Но больше никто не звал.

Генка рос непослушным мальчиком. Его детство было непростым. «Безотцовщина», «приблудок», «выродок» – значение этих слов он усвоил с малолетства. Впервые с ними его познакомили родные дяди. Если со взрослыми мальчишка ничего не мог поделать, то со сверстниками приловчился «разговаривать» кулаками.

Мать не одобряла драк, но что ей оставалось, запретить самому за себя заступаться? Отсутствие верного друга и крепкого отцовского плеча привели от драк к мелкому хулиганству.

Когда Лиза узнала, что сын связался с шайкой разбойников, ее захлестнуло отчаяние. В бешенстве она поколотила его кочергой. Била так, что чуть дух из него не вышибла, и все повторяла в голове: «Не будь как он! Не будь как отец!»

На шум сбежались соседи. Лиза выронила кочергу и бросилась к речке. «Утоплюсь, сил моих больше нет!» – не давала покоя отчаянная мысль. Возле берега она запнулась и свалилась в густую траву.