Оливковое дерево

Вдоволь нарыдавшись, под крики чаек и шорох камышей она успокоилась. Мысли прояснились.

«Нет, здесь больше оставаться нельзя – бежать! Братья не дадут житья ни мне, ни сыну. Они на меня злятся, я им мешаю. Уйду, а там, глядишь, успокоятся», – наивно размышляла Лиза.

Он приехал на рассвете. Спешно погрузились на тарантас, благо добра она много не нажила, да и кто бы ей дал его увезти? За все время, что она прожила с семьей, ей не удалось скопить и рубля, а работала она много. В селе выбор небольшой: пасти коров да трудиться на ферме.

Но братья сразу отрезали: «Нас позорить ты не будешь, довольно и приблудыша твоего». Поэтому пришлось уезжать на заработки: валить лес, отстраивать новые поселки – тяжелый неженский труд. Однако ни деньги, ни длительное отсутствие сестры не смягчали нрава братьев.

Когда в дом пришла старая татарка из соседней деревни и предложила Лизе пойти за ее сына, она отказалась, но призадумалась. И тогда, рыдая возле реки, вновь вспомнила хитрую шапочницу. Что, если счастье найдет ее в середине пути, что, если среди чужих людей она станет своей? Как там она сказала: «Ты баба упорная: со дна океана иголку достанешь.

Моему бы сыну такую жену!» Впервые кто-то восхищался ее характером. «Кто знает, может, свекровь мать родную заменит? Зато буду в доме хозяйкой, свой хлеб буду есть», – мечтала Лиза.

Как только она оказалась возле него, хлестнули вожжи, и конь ринулся прочь, унося ее в неизвестное будущее, оставляя позади столбы пыли. Она не знала, чего ожидать; больно сжимая кулаки, она доверилась судьбе.

Позади бежал сын. Лиза не сказала ему, проводила с утра на рыбалку и спешно собралась. Но клева не было, и, словно почуяв неладное, мальчик бросился домой, а на повороте повстречался с повозкой. В телеге – мать с тюками, и мужичок незнакомый погоняет коня.

– Анне! Анне, ан кай![2 - Мама! Мама, не уезжай! (чуваш.)] – кричал мальчишка, захлебываясь слезами.

Она не обернулась. Не остановила коня, не бросилась к нему, не заключила в объятья…

– Сердце! Ах, сердце! Замри, не бейся! – молила Лиза.

 – Пусть лишь мое сердце рвется. Пусть ты не простишь меня, забудешь и никогда не узнаешь, что сердце мое сегодня погибло, сынок…

Вся деревня смотрела как бежал парнишка, выбивался из сил, падал, вставал и снова бежал. Мчался следом, пока тарантас не скрылся из виду, утонув в золотом море ржи.

Лиза открыла глаза, когда повозка остановилась возле покосившейся избы. Сама перетаскала свой скудный скарб.