Перемена погоды

И два этих чуда сочатся,

как речка с живым озерцом,

что влагами будут меняться,

играясь пред самым венцом.

Вот чувствую мягкие спазмы,

исполнив сюжетный засов,

пульсацию жил при оргазме,

как тиканье старых часов…

Просвириной Маше

Кудрявая кошечка

Путь выстлан широким лучом,

положенным прямо на сцену,

на подиум серым огнём,

что вносит в сюжет перемены.

Та лента лежит меж теней,

как лунная тропка, дорожка.

Красотка крадётся по ней,

как очень породная кошка.

Смотрю на изгибы, кайму,

на ленты, овальную розу.

Сегодня её накормлю

монетно-червонным разбросом.

Милейшая кошечка, сласть

охотника вновь интригует,

совсем не боится пропасть

и снова открыто флиртует.

Во всём так гибка и вольна,

распахнута и откровенна.

Любовною лаской больна -

дарует всё, что сокровенно.

Шагает, кружится, ползёт,

играя с фонарным узором.

Я с нею сегодня, как мот,

повязанный общим позором…

Полине Ъ.

От стриптиза до любви несколько тысяч рублей

Публичные дивы смешливы и страстны,

прямы, экспрессивны, тоскливы чуть-чуть,

лукавы, кокетливы и гривуазны,

избравшие тёмный, танцующий путь.

Сначала они лишь смотреть позволяют,

затем прикасаться, поить их вином,

потом в тайный список "приват" добавляют,

а после играют с чуть сильным огнём.

Уже и коньячные краски вбирают,

питаясь дымами из трубчатых ваз,

поздней на купюры, инстинкт напирают,

совсем не сводя всё наглеющих глаз.

В течение ночи прилипнуть стремятся

и высосать всё, как желающий спрут,

разжечь полыхание страсти, отдаться,

всё начав от сотни, а после взять пуд.

Одна уже к шее, груди и ланитам

легко допускает цепляния уст,

желая ласканий, быть малость побитой,

мечтая, дрожа, как сиреневый куст.

И вот уж шлепки розовеют на радость.

Снимаются сбруя, чулочный нейлон.

Недавно она от касаний смущалась,

как вот уже ты проникаешь в неё…

Полине Ъ.

Капиталистический рай

Ты, барин – тиран, узурпатор рабочих,

отнявший права и свободы, и честь,

делец и философ воистину склочный.