Ярмарка тщеслОвия

Как идейный вождь отечественных мормышников, он создал для развития рыбацкого движения научно-популярный журнал «Наш сомормышник». Отложив на время спиннинг, Стас взялся за вечное перо и принялся из номера в номер печатать воспоминания о своих незабываемых рыбалках. Благодаря этому журнал быстро приобрёл заслуженную известность и набрал большой тираж. Пришлось преобразовать журнал в ежемесячный.

Отныне любители мормышки, в ожидании поклёвки, с увлечением читают на берегах водоёмов о приключениях Стаса; бывает, чего не случалось ранее, упускают из виду ушедший под воду поплавок.

А ведь последнее, подчеркнём, особенно удивительно! Если пару десятилетий назад, до рыночных преобразований, на мормышку удили просто ради удовольствия, то теперь это не столько любительская ловля, сколько промысел, существенно пополняющий оскудевший семейный рацион. Да что там!.. для некоторых наших граждан, благодаря перманентным, как мировая революция, реформам, это чуть ли не единственный способ пропитания.

Немудрено, что читатели завалили редакцию журнала благодарственными письмами. Заслуженно воспевая рыбацкие подвиги и мастерство Стаса Мормышкина, они восклицали при этом: «Спасибо, что вы у нас есть!» – и категорически требовали, чтобы письма были обнародованы. Не в силах противиться общенародному напору, Мормышкин дал указание печатать все послания к себе на страницах журнала, отчего не единожды весь объём очередной книжки журнала уходил на это, даже приходилось выпускать дополнительные номера.

* * *

Однако нам пора вернуться к той исторической встрече Стаса Мормышкина с Иван Иванычем. Впрочем, предоставим слово самому Стасу. Вот что он писал в очередном номере «Нашего сомормышника» в разделе «Мои путёвые заметки»:

«Этого простого и скромного, как неприметный сельский ясень, труженика я встретил на берегу могучей сибирской реки, веками несущей свои воды в Северный Ледовитый океан. Я сразу же приметил: несмотря на неброскую внешность, он резко отличается от других любителей забросить удочку на ранней зорьке.

Короткие, русые, словно северная берёзка, волосы, серо-буро-охряные, как осенняя тундра, глаза… Подтянут, трезв – в отличие от бухих и опухших с утра земляков. Тщательно выбрит и свеже обрызнут после бритья тем самым одеколоном, о котором ещё Николай Васильевич Гоголь с теплотой заметил:

– Чуден «Шипр» при тихой погоде!

Мы познакомились.