Один день Марины Ивановны

– Колбаски, да, полукопчёной. – Василий от шлепка по голове совсем проснулся. – А кофий этот больше не неси, Марин Иванна. Это не кофий, а говно.

– Дармовому коню в рот не смотрят!

– Не дармовому, а дарёному. И не в рот, а…

– Поумничай мне тут! Раньше надо было умничать! Ишь, кофе ему не нравится! Я покажу тебе кофе! И какао с чаем! Вставай! Иди вон, книжечки читай!

Марин Иванна отпустила майку и пододвинула к кровати стоявший у окна огромный клетчатый баул, набитый книгами:

– Тупица чёртов. А? Василий? Это же надо было так обосраться! А?!

– Мам, фу-у-у.

– Да что ты! Неужели? И как же надо говорить? – Марин Иванна развернулась к шторке.

– Ща говорят не обосрался, а облажался.

– Ты поучи мать, поучи! – Марин Иванна снова замахнулась, но сын проворно скрылся под подушкой. – Базар, параша! Чтоб я не слышала жаргона в моём доме! Мне на работе его по уши!

Марин Иванна с треском распахнула шторку, сгребла подушку со вцепившимся в неё подростком, рывком разъединила их, подушку бросила, а сына ткнула в запотевшее окошко.

– Сюда смотри! Смотри, кому сказала?! Сегодня ты живёшь с видом на тюрьму, а завтра будешь жить с видом на дом!

– Ну, ма-ам, ну сколько можно… Ты каждый день мне это говоришь.

***

– Куда меня несёсь? К Бабане? – от яркой лампочки в подъезде Любовь проснулась.

– Ага. – Мариша боком налегла на дверь и оказалась у соседей. – Побудешь у неё. Люби её и хорошо себя веди.

– Буду юбить. Ведь я Юбовь! Я всех юбью и… – Любовь уснула, не договорив.

Баба Аня была древней сухонькой старушкой. На улицу она уже давно не выходила, хоть и жила на первом этаже. А посидеть с ребёнком дома ещё могла. Других вариантов у Мариши всё равно не было.

– Баб Ань, спасибо вам, дай бог здоровья! – Мариша положила дочку на диванчик. – Сейчас Любашкины вещички принесу.

– Присядь. Присядь, а то пути не будет.

Мариша было опустилась на край стула, но тут же подскочила, увидев, как подъехало такси.

– Возьми. – Старушка протянула ей пятьсот рублей одной бумажкой.

– Вы что, баб Ань! Не надо, не возьму.

– Возьми. Не пригодится – назад привезёшь.

Мариша обняла старушку. Нагнувшись над диванчиком, поцеловала дочь. Зашла к себе, поспешно допила остывший кофе. Надела куртку, шарфик, сумку на плечо. Просунула баб Ане в дверь пакет с вещами дочки и покатила чемодан на улицу, где его подхватил таксист.