Весенний переполох. Роман о любви

Юрий уже точно знал, что это его сын, он это просто чувствовал! Впереди была бессонная ночь.

Три дня Юрий бесцельно бродил вокруг машинного дома. Он знал, что нужно все точно выяснить и обрести спокойствие. Наконец, он решился и отправился за подарками. О том, как его встретит Маша, он старался не думать. Для начала он заехал в магазин игрушек. В этой «кишке», как его называли обыватели, полностью набитой всевозможными детскими радостями он не был уже, ого! лет двадцать. Ассортимент существенно изменился, и Юрий порядком был сбит с толку многообразием и изобилием.

В конце концов, он выбрал огромный грузовик, о каком сам мечтал в детстве и кубики.

Сгрузив свою покупку на заднее сидение джипа, он задумался над нелегким вопросом: «Что купить Маше?». Цветы – глупо, дорогой подарок она просто не возьмет. Его взгляд остановился на кондитерской «Лакомка», которая мигала разноцветными огнями напротив «Игрушек». Большаков ринулся в «Лакомку». В этом магазине он и познакомился с Машей. Он остановился у прилавка, присматривая себе тортик.

Неожиданно он вспомнил Машу в облегающем голубом платье, которое невероятно шло к ее удивительным глазам и подчеркивало точеную фигурку. Юрий ощутил, то чувство ошалелости, с которым он наблюдал тогда за ней. Весна тоже была в полном разгаре…! Большаков повертел головой, что бы отогнать навязчивое воспоминание и услышал приятный голос продавщицы:

– Выбрали, молодой человек?

Насколько он помнил, она любила торт «Изюминку». Он поискал глазами знакомое название и нашел.

– «Изюминку», пожалуйста. – проговорил он чуть хриплым от волнения голосом, и мысленно приказал себе: «Действуй!».

***

Мария открыла не сразу. Большакову пришлось, несколько раз надавит на звонок, прежде чем он услышал долгожданные шаги за дверью. В эти несколько секунд Юрий чувствовал себя, как перед прыжком в холодную воду, и, хотя он внутренне готовился, что сейчас увидит Марию, ее явление на пороге квартиры стало для него потрясением.

Маша застыла в нелепой позе с приподнятой рукой, в которой был зажат половник.

Он понял, его не забыли. Она остригла волосы и похудела, Большаков с жадностью впитывал каждую черточку ее, чуть осунувшегося лица. Минута прошла в тягостном ожидании. Из комнаты послышалось: «Кхе-кхе» и топот маленьких ножек.

– Мама. – позвал тоненький голосок, сердце у Большакова вышел из оцепенения и понял, что все это время молча таращился на женщину. Он перевел глаза на мальчика и невольно улыбнулся.