Леший

Боялся ли я? Нет, не боялся. Еще при первой отсидке меня приучили – страх хуже смерти. И пусть считается, что не боится только дурак, в лесу нельзя бояться, звери это чувствуют. Мы стояли, смотря друг на друга.

– Ур-р-раур, – прорычал царь леса и ударил лапой по осине.

– А ты сюда не лезь, – ответил я, рубанув топором по ближайшему дереву.

Он фыркнул, развернулся и ушел. Я закинул оленя на плечи и двинулся домой.

***

– Бдадах!

Чертовы браконьеры, поспать не дают.

Жучка зашлась в лае.

Хоть и лень вставать, но иначе они мне спать не дадут. Достав свисток, я громко в него дунул. Специально купил. Как говорил отец: «Не бойся животных, что на тебя рычат, бойся животных, что на двух ногах ходят». Тут же послышался звук удаляющегося внедорожника. Не местные, значит. Местные меня уже знают. А эти, видимо, решили, что полиция.

Сон как рукой сняло, а раз делать нечего, решил пойти в том направлении, откуда стреляли. Идти пришлось долго, но в итоге я все-таки вышел к следам от внедорожника, а там и до места охоты не далеко было.

Возле пещеры лежал медведь. Мой старый знакомый. Выстрел попал в грудь, но охотники, видимо, не ожидали найти тут крупного зверя, потому стреляли картечью. Рана не убила мишку, однако если так пойдет дальше, он умрет либо от потери крови, либо от инфекции. Под картечь попала часть шеи и грудь. Кусок шкуры просто оторвало. Медведь поднялся и начал рычать на меня.

Не знаю, что со мной, но не могу я вот так его тут бросить.

С ума, наверное, схожу, но жалко мне его. А что я теряю? Ничего ведь у меня нет. Так что…

– Тише, Миш, тише. Я помочь хочу.

Достав из поясной сумки медикаменты, я медленно подхожу к животному. Он скалится и рычит. Кровь льется ручьем. Тут задняя лапа подогнулась, и зверь сначала сел, а потом упал, глубоко дыша.

Не знаю, почему, но в голове зазвучало: «Я направляю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости».

Хоть и не давал никогда клятвы Гиппократа, но слова еще в школе учил. Медленно подойдя, я обработал рану перекисью. Медведь резко повернул голову и схватил меня за руку. Не откусил, а именно схватил, предупреждая. Я не возражал, оставшейся рукой я начал обматывать бинтом рану. Конечно, ее бы стоило зажать чем-нибудь, но ничего чистого под рукой не было. Пока мишка держал мою руку, я кое-как обмотал его шею, не затягивая туго.