Ундинки

Я сама, кого хошь, зашибу. Драться будем на равных.

У Федора аж дыхание перехватило. Испугался, что не так поняла, что уйдет.

– Не собирался я тебя бить, дура, – и язык прикусил. Не умеет он извиняться, не приучен. Махнул рукой и из дома выбежал.

Ундина час ждала, второй, не выдержала, пошла его искать. Собаки тоже во дворе слонялись, поскуливая, потеряли хозяина и вернулись обратно. Собак свистнула, все не страшно.

Первым делом все кладбище обошла. Если тут нет, значит, в лесу. А в лес идти мимо реки.

Там его собаки и нашли. Сидел в камышах и курил. Трезвый уже. Искупался, наверное, чтобы хмель вышел.

– Ох и дурень, – покачала Ундина головой. – Застудишься ведь. Заболеешь – уйду. Так и знай.

– Не заболею, – буркнул Федор.

Года три так прожили, местные только диву давались, глянь, какая семья, живут душа в душу. Федор старается, работать стал в три раза больше, Ундина не отстает, везде и во всем подсобит, и хозяйство ведет, нравится ей, не дает Федору помогать, а все успевает, колдунья, не иначе.

Потому что Федором еще командует, а Федор – косая сажень в плечах, никто не смел слово супротив сказать, а она командует, ишь чё. И не боится. Он ее боится, походу, а она его – нет. Дела. У деревенских отродясь такого не было.

Федор действительно боялся потерять Ундину. Русалка же. Как ушла однажды из отчего дома, так и из его дома уйдет, поминай потом, как звали.

А Ундина ловила себя на том, что стала все больше походить на свою мать. Нет-нет, да и начнет Федором командовать.

Природу не обманешь. Мачеха-то ее умней по – бабски в этом плане была. Стелила мягко, да спать было жестко. Все говорит мягко, а глаза – ледяные, как у змеюки. Все хитростью, обманом, а мать Ундины прямиком в лоб. Иногда обидно бывало.

Вот и Ундина такая же. Уж лучше так, чем как змеюка.

А еще через год увидели местные, как Федор Ундину свою на сносях в больницу увозит. Вот дела. Пятый десяток идет, а она рожать надумала, опасное дело, да и ребеночек может всякий получиться.

Как накаркали.

Обратно Федор, чернее тучи, без жены вернулся. Со свертком в руках.

Акимовна, самая старшая на деревне, староста, на своих именинах потом рассказывала про Федора.

– Умерла Ундинка родами, как я и думала. Неча рожать в таком возрасте. Вона чё. Жили ведь хорошо, прожили бы до старости, зх, ребятки, бирюка жаль. Сам же свою Ундину в землю закапывал. Осунулся, одни глазюки на лице торчат, смотреть жутко.