Все зеркало

Халиф хмыкнул.

– А ты уже научилась чистить его?

– Я могу чистить зеркало целую ночь!

Халиф подошел к столику. Пальцы выкрутили виноградину, сочную, почти черную.

– Лови!

Тейша, вскинувшись, поймала ртом мелькнувшую в знойном воздухе ягоду. Ягода лопнула на зубах. Слаще, кажется, ничего не было.

Халиф засмеялся.

– Ловкая!

Ночью Зейнаб пропала.

Пропали и ее узлы и тряпки. В углу повозки осталось пустое, неуютное пятно от ее циновки. Тейша накрыла его ковром.

Ближе к полудню явился халиф.

– Ты теперь единственная чистильщица, – заявил он.

– Да, мой господин, – улыбнулась Тейша.

Халиф прищурился.

Губы его приоткрылись. Высунулся и спрятался язык.

– Любишь меня?

Опустив глаза, Тейша кивнула.

– Повернись, – приказал халиф.

Девочка переступила ногами, оказавшись к нему спиной.

Раздался щелчок – и перед Тейшей опустилось зеркало. Она отразилась в нем мутным пятном, зато лицо халифа за ее плечом оказалось четко очерченным.

– Ах, красавица! – сказало зеркало.

Отраженные глаза зажглись страстью. Пальцы, унизанные перстнями, коснулись заплетенных в косички волос.

Тейша вздрогнула. Но не от страха, от ожидания.

– Волосы – шелковые удавки, поймавшие мое сердце! Лицо – солнце! Под твоим взглядом я таю, как козий жир!

– Еще! – шепнула Тейша.

Там, в зеркале, руки халифа накрыли ее маленькие, не оформившиеся еще груди.

– О, груди твои – два холма, с которых истекает жизнь. Живот – гладкая пустыня с прохладным колодцем пупка.

Бедра твои…

Длинное, до пят, платье Тейши поползло вниз.

– Это все правда?

– Конечно, – произнесло зеркало. – Я подарю тебе весь мир, ты достойна этого, рахат-лукум моего желания. Все богатства, все халифаты, что есть, все акыны будут петь твое имя… Как тебя зовут?

– Тейша.

– О, как славно. Наклонись, пожалуйста…

Боль была в спине. Боль была внизу живота.

Бархат укрывал Тейшу. Платье тряпкой валялось в пыли. Зеркало было черным.

Тейша лениво подумала, а стоит ли теперь его чистить, ведь теперь она, наверное, переселится в шатер наложниц, у нее будут подарки, дорогие ткани, драгоценности…

У нее все-таки удивительная, сказочная судьба!

Вздохнув, она завернулась в кусок бархата и встала.

Обоз расположился у древнего колодца, ветви сухого дерева резали красный круг солнца. Горели костры, что-то жарилось, недалеко пофыркивали лошади.

– Госпожа, – поклонился откуда-то взявшийся багатур, – разрешите.

Тейша отошла в сторону.