Трип в прошлое

– Мой род, из аристократов, – заметила удивлённый взгляд хозяйка дома, выставляя на стол с накрахмаленной скатертью огромную круглобокую бутыль с мутной жидкостью, блюдо, доверху наполненное свежими, ещё со следами помёта яиц, и тарелку с ломтями сала, луковицу чищенную, украшенную душистым пучком укропа. – Садись, выпьем за знакомство, такого ты не пробовала ещё, городская! Любка, закатав рукава мужской рубахи, разлила пахучий самогон в граненые стаканы. Меня чуть не вывернуло от ядреного аромата дрожжей и отдаленного запаха лимонной цедры.

 – Пей, и вот так, – женщина разбила яйцо об блюдо и, задрав лицо к верху, влила себе в рот тягучую консистенцию. Внутренности скрутило в морской узел, по спине побежал холодный пот. Любовь закусила сальцом, облизнулась и срыгнула. – Будем знакомы, – в моей руке возник стакан. Пей-пей, только не дыши. Граненый опрокинулся мне в рот, следом залили яйцо, запихнули ветку укроп и шмат сала. – Ну как? Я ж говорила, Красапета, кайф! Даже бесплодие лечит мой самогон и туберкулёз! – она бахнула, не чокаясь, ещё одну порцию домашнего вискаря.  – Сейчас будем бороться, чем ещё в деревне заниматься, а? И она поставила локоть на стол, кулак походил на гирю. Моя цыплячья лапка исчезла в жаркой ладони. Попыталась изобразить борьбу. Безвольно тощая ручка через минуту лежала на скатерти.

– Я в туалет, – понимала, если не дам дёру, неизвестно, что скучающая аристократка из «Кацапетовки» ещё удумает.

– А ты через дом, там бревно, по нему и вниз по лесенке, жду! Голова после первой ловила вертолёты.

Собрала волю в кулак. Помню: распахнулась дверь из дома, заполонил сознание запах коровьего навоза, устрашающие возгласы буренок и мой бреющий полет в тёплую вонючую неизвестность. Потом я отмокала в корыте, приходя в себя, мне снова вливался самогон, запихивался укроп, после тарана в навоз самогон пошёл успешнее. После был чай с вареньем из крыжовника и «дискач»: я на крыше трактора с магнитолой, из которой надрывался «Сектор Газа». Затем из конюшни вывели старого Ветра, и Любка предложила мне исполнить роль джигита. Мечтала, мол, она с детства мужа иметь кавказских кровей. И роль выбрала себе в постановке соответствующую: ждать мужа – героя с войны. Пьяная, счастливая, беззубая Любка в драном платье, усыпанном маками, стояла с коромыслом на пороге, размахивая платком. Джигит, уткнувшись носом в живот дряхлого Ветра, изображал прямое волочение и казачий вис.