Великая Степь. Басжок

Хан поднял на неё уставшие глаза. Женщина подбежала к владыке, поклонилась. Её била крупная дрожь. Повитуха упала на колени, поклонилась глубже, упершись лбом в войлочный ковёр и протянула руки к сабле. Хан вложил оружие в руки женщине, и та стрелой выскочила из шатра. Алан медленно поднялся, покинул шатёр, и велел всем джигитам взять сабли и собраться у юрты Ханши. Перепуганные женщины поддерживали Ару под руки. Ханша синела, хватая воздух короткими глоточками. Она не могла уже ни вскрикнуть ни даже открыть глаза.

В распахнутые двери вбежала повитуха с саблей наперевес. Она замахнулась и женщины отпрянули в испуге, выронив руки роженицы. Ару обмякла и упала ничком. Сквозь приглушенный морок лишь слышалось:

«Убирайся прочь, Марту, оставь эту женщину в покое!»

*

Боли не было. Воздух втекал в ноздри вязким тёплым айраном. Вокруг всё было тёмно-серым, даже пламя очага, словно заволокло пеленой. Звуки доносились до неё будто сквозь толщу воды. Ару медленно поднялась с ковра к которому приникла щекой.

Ханша огляделась. Над ней, занеся огромную саблю застыла повитуха с совершенно безумными глазами. По обе от девушки стороны были Инжу-апа и Сезим-ана, они прикрывали в испуге головы руками, видимо защищаясь от безумной ведьмы с саблей. Остальные женщины в юрте вжимались в стены, будто хотели просочится сквозь деревянную решетку. Все замерли как замороженные.

От тёмной стены у посудного шкафа отделилась грузная чёрная тень. Она медленно подобралась к очагу, и Ару в его свете увидела, что это закутанная в войлок старуха.

Именно её Ханша увидела незадолго до обморока. Старица не была знакома ханше. Из-под войлочных отрезов виднелось лишь маленькое сморщенное лицо и волосы. Иссиня-чёрные, непривычно яркие для такой старой женщины.

Старуха глядела на Ару колко, зло, даже хищно. Она вытянулась над очагом и посмотрела Ханше прямо в глаза.

– Хорошая у тебя помощница,– сказала не раскрывая рта, но как будто из каждой ниточки в покрытии юрты. – Ленты не окуривает, Тумара нет… раздолье блуждающим духам…и шайтанам.

Ару было хотела что-то ответить, но горло будто залило свинцом. Старуха повернула голову набок, неестественно, с хрустом. Ханша вздрогнула и отступила к раскрытым дверям. Карга скривила безгубый рот и те захлопнулись. Двери перекрыл большой сундук, который протащило будто порывом ветра по войлочному настилу юрты.

– Куда ты, женщина? – старуха подковыляла совсем близко к очагу, едва не опалив одежду.