Смерть содержанки

Какая муха тебя укусила, черт возьми?!

– Так, любопытно стало, – пожал я плечами. – Кстати, ты не считаешь меня простофилей?

– Ты что, рехнулся? С какой стати?

– Сам не знаю. – Я скрестил ноги. – Ладно, слушай. Я сделал все так, как мы условились. Появился ровно в четверть пятого, несколько раз позвонил и, не дождавшись ответа, как и ожидалось, открыл дверь ключом, который ты мне дал, поднялся на лифте на четвертый этаж, открыл дверь квартиры вторым ключом и вошел. В гостиной никого не было, и я двинулся в спальню.

Не могу сказать, что там был кто-то, поскольку называть словом «кто-то» труп не вполне уместно. Труп лежал на полу возле кровати. Ни саму Изабель Керр, ни ее фотографию мне видеть не доводилось, но, думаю, это была она. Розовая кружевная рубашка, розовые тапочки. Чулок нет…

– Так она мертва?

– Не перебивай. Ростом примерно пять футов и два дюйма, весом около ста десяти фунтов, лицо правильное, глаза голубые, густые волосы медового цвета, маленькие уши…

– О Господи! О Господи!

– Она?

– Да.

– Больше не перебивай. Мистер Вулф никогда не перебивает. Я даже не стал к ней прикасаться – проверять было нечего. Кровоподтек на лбу и глубокая вмятина на голове, в двух дюймах над левым ухом и чуть сзади. На полу в трех футах от правого плеча валяется мраморная пепельница – с виду достаточно тяжелая, чтобы пробить череп куда толще, чем у нее. На руках и ногах трупные пятна. Лоб холодный…

– Ты же сказал, что не трогал ее.

– Трогаю я пальцами.

Приложить запястье ко лбу или к ноге – не называется «трогать». Кстати, нога тоже была холодной. Труп пролежал уже часов пять, а то и больше. Пепельницу вытерли. На полу окурки и пепел, а в пепельнице пусто. Я провел там шесть минут, задерживаться почему-то не хотелось. – Я запустил пятерню в карман и нащупал то, что искал. – Вот твои ключи.

Но Орри на них и не посмотрел. Он сжал челюсти, потом разжал и произнес:

– Считаешь, что я тебя подставил? Тебя! Как ты мог подумать?

– Любопытство взыграло.

Орри встал и вышел из комнаты. Я бросил связку ключей на столик у окна и огляделся по сторонам. Довольно просторная комната, три окна и мебель вполне приличная для не слишком взыскательного холостяка. Единственный свет исходил от пары лампочек на стене, но у мягкого кресла стоял еще торшер, но он не был включен. Орри вернулся с бутылкой и двумя стаканами. Он предложил стакан мне, но я отказался, поскольку только что пообедал.