Смерть содержанки

Тогда Орри налил в свой стакан, приложился к нему, поморщился и сел:

– С ума сошел! Чтобы я тебя подставил?! Теперь ты спросишь, где я сегодня был начиная с восьми утра и смогу ли я это подтвердить.

Я помотал головой:

– Нет, это было бы чересчур. Будь я настроен так серьезно, то спросил бы: «Почему ты оставил пепельницу на полу?» – или что-нибудь в этом роде. Но факты – упрямая вещь, а кроме тебя, возможно, только мне известно, что ее смерть тебе выгодна. Даже очень. Поэтому естественно, что меня интересует всего одна мелочь – это ты ее убил?

– Нет.

Черт возьми, Арчи, я похож на болвана?!

– Нет. Ты, конечно, не гигант мысли, но отнюдь не болван. Да, было бы забавно, если бы ты и впрямь решил меня подставить. В конце концов, ты же знал, что я иду туда. И вдвойне забавно, если ты состряпал себе алиби.

– У меня нет алиби. – Орри посмотрел на меня отсутствующим взглядом, потом отхлебнул виски и сказал: – Я же говорил, что сейчас работаю на Бэскома. Я вышел в восемь, около девяти сел на хвост объекту и вел его весь день.

– В одиночку?

– Да. Обычное дело. С девяти девятнадцати до двенадцати тридцати пяти я торчал в холле офисного здания.

– Тоже один?

– Да.

– Тогда я по-прежнему не удовлетворен. Ты чертовски хорошо знаешь, что поступил бы так же, если бы оказался на моем месте. Хочешь что-то спросить?

– Да. У тебя были перчатки и ключи. Ты знал, что можешь кое-что найти. Почему ты хоть чуть-чуть не поискал?

– Ты шутишь? – ухмыльнулся я.

– Вовсе нет.

– Тогда ты все-таки болван, – кивнул я и поднялся.

 – Орри, мы оба с тобой знаем, что ты бы, безусловно, не отказался заполучить мое место. Я не против – это вполне здоровое честолюбие. Но вдруг ты стал чересчур честолюбив? Вдруг ты знал, что никаких улик против тебя у нее на самом деле нет? И договорился, чтобы один человек – я – зашел туда в четверть пятого, а другой – например, полицейский, которому позвонил аноним, – пару минут спустя? Пусть убийство мне бы и не пришили, но ключей и перчаток вполне хватило бы, чтобы упечь меня на несколько лет. Сам понимаешь, я в это не верю, но, будучи натурой нервной и утонченной, я…

– Чушь собачья! – взорвался Орри. – Что ты собираешься делать?

Я взглянул на наручные часы:

– Обед уже подходил к концу, потом я все-таки заморил червячка. Пожалуй, я отправлюсь домой и слопаю две порции Генуэзского крема. Это очень просто: растираешь восемь макарун домашнего приготовления и замачиваешь в стакане ликера «Гран-Марнье».