Отлив

Капитан Том нес под мышкой пакет, который положил на крышу надстройки, и тут только он резко повернулся к бродягам и прорычал:

– Эй, вы! Проваливайте!

Клерк с Герриком, не соблюдая строгого порядка отступления, тут же бросились на берег по доске. Певец, однако, отшвырнул инструмент и медленно поднялся во весь рост.

– Что это вы так разорались? – сказал он. – Мне что-то хочется поучить вас вежливости.

– Коли будете еще разевать свою паршивую пасть, – отозвался шотландец, – я покажу вам, где раки зимуют.

Я кое-что слышал про вас троих. Правительство держит вас на прицеле. Оно скоро на расправу со всякими проклятыми бродягами, надо отдать французам должное.

– Погодите, попадетесь вы мне на суше! – закричал капитан, а затем добавил, обращаясь к команде: – Прощайте, ребятки. Вот вы – настоящие джентльмены! Самый разнесчастный среди вас выглядит на шканцах лучше, чем этот поганый шотландец.

Капитан Том не снизошел до ответа, с неприятной усмешкой он наблюдал за бегством незваных гостей и, едва последний из них сошел на берег, повернулся к матросам и велел им заняться грузом.

Бродяги бесславно отступали по берегу; первым шел Геррик, лицо его побагровело, колени тряслись, он был в бешенстве и близок к истерике. Он бросился на землю там же, под тем же пурау, где они мерзли в прошлую ночь, громко застонал и зарылся лицом в песок.

– Не говорите со мной, молчите! Я этого не вынесу! – вырвалось у него.

Двое других в замешательстве смотрели на него сверху.

– Чего это он там не вынесет? – сказал клерк.

 – Позавтракал, и ладно. Я так до сих пор облизываюсь.

Геррик поднял пылающее лицо с безумными глазами.

– Я не могу попрошайничать! – выкрикнул он пронзительно и снова повалился ничком.

– Пора с этим кончать, – проговорил капитан, вдохнув воздух сквозь сжатые зубы.

– А что, по-вашему, виден конец? – насмешливо фыркнул клерк.

– Для него конец недалек, можете на этот счет не сомневаться, – возразил капитан. – Вот что, – добавил он более веселым тоном, – вы тут дожидайтесь меня, а я пойду проведаю моего представителя.

Он повернулся на каблуках и раскачивающейся походкой моряка зашагал к городу.

Вернулся он приблизительно через полчаса. Клерк дремал сидя, прислонившись к дереву; Геррик в прежней позе лежал на песке. Нельзя было понять, спит он или нет.

– Эй, ребятки! – окликнул их капитан со своей обычной наигранной бодростью, от которой порой становилось больно. – У меня есть мысль.